мужчине, разодетому в меха, поэтому я отвернулась и смело глянула в лицо мачехе.
– Ты! – выдохнула фрау Кёне, вытянув в трубочку густо напомаженные губы.
– Вы, – поправила я. – Герцогиня Мейердорфская к вашим услугам.
– Чертовка, – зашипела мачеха, постепенно наливаясь злобой. – Драконье отродье! Да как ты посмела явиться в королевский дворец…
– По личному приглашению его величества, – с натянутой улыбкой сообщила я. – А вы почему одна, фрау Кёне? Где же герр Якоб? – Тут я сощурила глаза, делая вид, что ищу в толпе сводного братца, потом пожала плечами. – Ах да. Он же остался в Мейердорфском замке чистить конюшни. – И легонько хлопнула веером себя по лбу. – Какая незадача.
– Но ты… ты… ты должна была стать камнем, – продолжала шипеть фрау Кёне, надвигаясь на меня и покачиваясь, словно гадюка. Слюна пенилась в уголках ее рта, как настоящий яд, и я даже отступила на шаг, брезгливо сморщив нос.
– Если кому и должна, то не вам, – с достоинством ответила я и обернулась, с удовольствием отметив, что ко мне быстрым шагом приближается Дитер. – А вот и мой муж, герцог Мейердорфский.
Когда генерал подошел, я поймала его под локоть, привстала на цыпочки и чмокнула в твердую скулу.
– Дорогой, – проворковала я, с наслаждением наблюдая, как багровеет лицо фрау Кёне. – Поздоровайся с моей мачехой.
Дитер ответно сжал мою руку, и хотя я не видела его глаз, но впервые с удивлением почувствовала, что взгляд василиска может не только опалять огнем, но и обдавать холодом. Мои обнаженные плечи тут же покрылись гусиной кожей, а выпученные глаза мачехи посерели.
– По правилам придворного этикета, – выцеживая слова, словно бросая под ноги ледяные сосульки, произнес Дитер, – первым выказывает почтение тот, чей титул ниже. – Холодная волна загустела, обдала морозом, я выдохнула, с удивлением отметив, что из моего рта вылетело облачко пара. – Мэрион – моя жена, – продолжил генерал. – Следовательно, герцогиня. – Тут Дитер выдержал короткую паузу, но лишь только фрау Кёне открыла рот, не дал ей ответить и резюмировал сам: – А вы, кажется, баронесса?
– Я… я… я… – зашлепала губами мачеха, краска отхлынула от лица, глаза закатились, и мне показалось, она вот-вот хлопнется в обморок. Наконец она собралась и промямлила: – Я думала, брачное соглашение еще не вступило в законную силу.
– Вам, баронесса Кёне, не по титулу думать, – парировал Дитер, поглаживая меня по плечу.
От его прикосновения я немного согрелась и едва сдерживала улыбку, глядя на мачеху, которую бросало то в холод, то в жар, и ее щеки то наливались лихорадочным румянцем, то снова серели.
– Но я тоже приглашена на королевский бал, – проблеяла фрау Кёне. – И вами, и его величеством. Как наследница поместья…
– Вы наследуете поместье и право распоряжаться сопредельными землями лишь в случае смерти падчерицы, – возразил Дитер. – Как видите, моя дорогая жена в добром здравии.
Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Лицо мачехи из серого стало зеленым, она огляделась туда-сюда, но увидела лишь флиртующую парочку, которой ни до кого не было дела, да небольшую группку пожилых фрау, которые делали вид, что тоже заняты разговором, но нет-нет да и бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Наверное, к вечеру о чудом ожившей наследнице рода Белого Дракона будут знать все.
– Дитер, дорогой, – проворковала я, не сводя взгляда с фрау Кёне. – Но что остается моей дражайшей мачехе в случае, если я не умру?
– Титул баронессы, – ответил генерал, – и право распоряжаться одной третьей частью имущества с твоего согласия, дорогая.
– А если я не дам этого согласия? – продолжила представление я.
– Тогда фрау Кёне может выкупить свою долю либо…
– Что? – прошептала мачеха, почти теряя сознание.
– Либо отправится на паперть просить подаяние, – отчеканил Дитер.
– Ах! – Фрау Кёне вскинула к лицу раскрытый веер и медленно осела в руки вовремя подоспевшего пожилого господина с седыми бакенбардами.
– Что такое? Что случилось? – скрипучим голосом встревоженно вопрошал он, обмахивая бледный лоб фрау Кёне и растерянно глядя то на меня, то на Дитера.
– Разволновалась, – пояснила я, вытянув шею и убедившись, что с мачехой все в порядке. – Виданное ли дело – королевский бал.
– Ох, несчастье, – зацокал языком господин. – Надеюсь, фрау придет в себя хотя бы к вальсу?
Я хотела ответить, но тут музыка грянула громче, двери распахнулись, и дворецкий громким голосом возвестил:
– Его величество Максимилиан Сарториус Четвертый приглашает гостей пройти в бальную залу! Да начнутся танцы!
Кавалеры подхватили дам под руки: пожилые господа – своих жен, почтенные матроны – юных дочерей, и вся толпа хлынула в распахнутые двери. Мое сердце затрепетало, дыхание перехватило от детской радости. Я впорхнула в бальную залу, светясь от счастья. Искры света веером разлетелись по натертому паркету, отразились в тысячах зеркал – в них повторялись и множились колонны, обрамляющие залу, и приглашенные, так что казалось, здесь собрались все жители Фессалии. Но вместе с восторгом царапнул страх.
– Дитер, – прошептала я, уцепившись за руку мужа. – Вдруг я не справлюсь?
– Успокойтесь, дорогая, – тихим, спокойным тоном ответил генерал. – Вспомните, чему вас учили.
