двери распахнулись, выпустив полоску света, и захлопнулись вновь. И лишь тогда я вышагнула из ниши и согнулась пополам, насколько позволял корсет, упираясь ладонями в колени и тяжело дыша.
Дитер говорил о покушении. Вот только был ли достаточно информирован? Что, если покушение планируется не на короля, а на его сиятельство? Между ним и королевой в прошлом явно было что-то, о чем генерал не рассказывал мне и о чем, возможно, не подозревает король. А теперь к тому же открывается, что королева связана с правителем другой страны…
Боже мой!
Я должна найти Дитера!
Судорожно вздохнув, я откинула волосы со лба и бросилась обратно в бальную залу.
Глава 11
Вкус победы, вкус поражения
Я остановилась, в отчаянии шаря взглядом по танцующим парам, но не заметила ни алого френча короля, ни шитого золотом платья королевы, ни белого мундира Дитера. Зато один из кавалеров подскочил ко мне и предложил руку:
– Позвольте пригласить на танец, герцогиня.
– Ах, простите, – расстроенно ответила я. – Я сильно натерла ногу и пропущу этот танец. Но обещаю, следующий будет вашим.
Оставив господина в воодушевленном ожидании, я пролавировала через всю залу, стараясь не столкнуться с танцующими, и наконец вышла в приемную.
Белый китель с золотыми эполетами я выделила сразу, он ярко выделялся на фоне разноцветных и темных фраков отдыхающих. Дитер стоял, опершись о низкий столик, и что-то негромко говорил уже знакомому мне послу в меховой накидке, кожаном камзоле и подкованных сапогах. Рядом с ними стоял еще один, ростом ниже обоих, повернувшийся ко мне спиной, и я видела только черно-красное одеяние, напоминающее кимоно, и волосы, гладко зачесанные назад и собранные в маленький пучок на затылке.
– Ваше сиятельство, – негромко позвала я, но Дитер сразу услышал.
Обернувшись, он улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.
– Господа, – произнес он. – А вот и моя жена, герцогиня Мэрион фон Мейердорф.
Оба мужчины сразу повернулись в мою сторону, и сердце дрогнуло, когда я увидела в руках Тураона два наполненных вином бокала – один из них посол уже протягивал Дитеру.
– Познакомьтесь, дорогая, посол Кентарийского княжества Тураон Эл’Мирт, – представил генерал, другой рукой указав на мужчину в черно-красном кимоно: – И посол Альтарской империи господин Ю Шэн-Ли.
Мужчина прикрыл темные миндалевидные раскосые глаза и, слегка поклонившись, проговорил нараспев приятным баритоном:
– Сердечно рад, госпожа.
– Я тоже, – чересчур быстро ответила я. – Дитер, нужно поговорить.
– Подожди немного, пичужка, – беспечно отозвался генерал, принимая из рук Тураона бокал. – Мы решаем важные вопросы.
– О да! – подхватил кентарийский посол. – Очшен важный. Земля Саада наш.
– Был ваш, а стал наш, – холодно отрезал Дитер. – Земли Саада выполняют функцию буфера между Фессалией, Кентарией и Тарьей. Вы готовы дать нам достаточные гарантии, что в случае необходимости оградите фессалийский розарий от тарийских ос?
– Какой гарант? – злобно сверкнул глазами Тураон. – Никаких гарант! Ваш король обещал земли Саада. Воевали – так подайте.
Он стукнул кулаком по столу, и вазочки с фруктами подпрыгнули.
– Не надо торопиться, – поднял ладони Ю Шэн-Ли, он говорил по-фессалийски почти без акцента. – Альтарская мудрость гласит: «Оставь мутную воду в покое, и она станет чистой и прозрачной». Взвешенные решения принимаются с холодной головой и открытым сердцем.
– Вы красиво изъясняться, – фыркнул Тураон. – А сами ждать суверенитет. О да! Я знать.
– Империя Солнца была бы счастлива, – спокойно ответил Ю Шэн-Ли. – Но я полагаюсь на честность короля Фессалии и мудрость моего друга. – Он поклонился в сторону генерала и тоже взял бокал. – Не будем спешить. Иногда сдержаться в течение минуты – значит, избежать раскаяния в течение ста дней.
Генерал чинно поклонился в ответ и поднял бокал.
– Мне всегда импонировали ваши взвешенные решения, друг мой, – заметил он. – Для того мы и собрались здесь, чтобы в приятной обстановке за глотком вина взвесить все «за» и «против».
– Позвольте присоединиться и мне. – Я тоже схватила пустой бокал.
– Вы понимай в политике? – неприязненно спросил Тураон. – Вы женьщин!
– Как и фессалийская королева, – с вызовом бросила я, буравя взглядом его лицо.
Показалось или щека посла дернулась?
