Вздохнул и обтер щеки ладонью. Я с беспокойством вглядывалась в его черты, но красные пятна постепенно бледнели, Тураон глубоко вздохнул, сглотнул слюну и погрозил мне пальцем:
– Вино хорош! А вы… вы маленький лиса. О да! Хитро подыграть муж!
– Я никому не подыгрывала, герр Тураон, – гордо ответила я и подплыла к генералу. – Но обязательства надо выполнять. – Приподнявшись на цыпочки, мягко поцеловала Дитера в щеку. Он слегка притянул меня к себе, и тогда я шепнула ему на ухо: – Надо уйти. Вопрос жизни и смерти.
У него не дрогнул ни один мускул. Отпустив меня, генерал поставил бокал на стол и прижал ладонь к груди:
– Прощу прощения, господа. Я вынужден вас покинуть на время. Мы продолжим нашу беседу, но позже.
– Конечно, мой друг, – улыбнулся Ю Шэн-Ли. – В одном часе любви между супругами – целая жизнь.
Мы вежливо распрощались и отошли на безопасное расстояние, только тогда Дитер стиснул мне плечо и тихо спросил:
– И что это было, Мэрион?
– Что? – моргнула я.
Он нависал надо мной и был так близок, что я ощущала его дыхание, сладковатое после вина.
– Это представление с сережкой и поцелуем.
– А что за разговор был у вас с королевой?
– Вот оно как, – усмехнулся Дитер. – Банальная ревность.
– Ничуть нет, ваше сиятельство, – возразила я. – Вы ведь давно знакомы с ее величеством? Если так, то хорошо бы знать причину, по которой Анна Луиза захотела вас отравить.
– Что? – в свою очередь спросил Дитер.
Он застыл, хмуря брови и играя желваками. Я смотрела на него без страха, следя, как золотистые искры скачут в его очках.
– Я слышала, как королева разговаривает с кентарийским послом, – тихо, подбирая слова, поведала я. – Они говорили о войне и о вас. А потом ее величество передала послу…
– Идемте! – Генерал решительно взял меня за руку и потянул к выходу. – Здесь не место для разговоров, слишком много ушей.
Мы вышли в сад. Солнце клонилось к западу и золотило белые кудряшки акаций. Изумрудно-зеленые аллеи, подстриженные аккуратно и ровно, сплетались в один большой лабиринт. Дитер потянул меня к фонтанчику в виде мраморной рыбы, танцующей на хвосте, и, убедившись, что рядом никого, усмехнулся:
– Значит, вы подслушивали, пичужка?
– Ради вашего блага и блага страны, – поклялась я.
– Конечно, – продолжая улыбаться, проговорил Дитер, и золотой огонек его в очках мигнул. – Вы всегда появляетесь в нужном месте в нужное время. Потрясающий дар!
– Если будете язвить, ваше сиятельство, я ничего не расскажу, – надулась я.
– Отчего же, – Дитер погладил меня по спине, и от его прикосновения по коже мелким бисером рассыпались мурашки, – мне интересно знать, что еще придумала эта змея.
– Так я была права? Вы с ней знакомы?
– Я знаком со всей королевской семьей, Мэрион.
– Так, может, были ее фаворитом? – спросила я с вызовом и отважно заглянула в его очки.
Искры вертелись, как крохотные чертенята, и по лицу не поймешь, смеется Дитер или говорит серьезно.
– Анна Луиза предлагала мне стать им, – пояснил генерал. – Но я отверг ее предложение.
– Почему? Побоялись превратить ее величество в статую? – съязвила я.
– Если не снимать очки или крепко зажмуриться, проклятие не подействует.
– Откуда вы знаете?
– Я ведь не жил все это время монахом, – усмехнулся Дитер. – В альтарских веселых домах у меня было немало возможностей проверить это на практике.
– Ах вы, развратник! – Я отодвинулась и сбросила его руку. – А как же ваши жены?
– Проклятие может снять только законная супруга. И как проверить, сработало или нет, если не снимать очков?
– Вы еще и циник!
– Так точно, моя пичужка. А еще чудовище, не забывайте об этом.
– Ее величество так и сказала. – Я поджала губы и тряхнула волосами. – А жаль, ей бы пошли гордая осанка и застывший взгляд. Прекрасное украшение для королевского сада.
– Я так и думал, вы ревнуете, – кивнул Дитер и, перегнувшись через мрамор, брызнул на меня водой.
