лицом. В пухлых испачканных пальцах мальчик сжимал длинный рожок с оплывшим коричневым шариком шоколадного мороженого.
Вонючка стремительно прошел через кабинет и остановился перед столом носителя исходной генетической информации. Забияка, Седой, Проныра и все остальные широким полукругом рассыпались за спиной своего вожака. Эдди Б. Эдисон смерил Вонючку тяжелым равнодушным взглядом и несколько раз раскатисто хлопнул в ладоши.
— Что ж, — проговорил он глуховатым, но в то же время звучным голосом, — я впечатлен, дети мои. — Пожилой джентльмен еще раз хлопнул в ладоши и улыбнулся Вонючке кривой презрительной улыбкой. — Думаю, должность старшего менеджера ты сегодня заслужил по праву. — Управляющий издал сдавленный горловой звук. Тяжелый взгляд выцветших глаз остановился на Забияке. — А ты — должность начальника цеховой охраны. Можешь набирать штат. Вакансии, я так понимаю, есть, — Б. Эдисон высокомерно качнул складчатым подбородком и, чуть подождав, добавил: — Надеюсь, на этом наши разногласия исчерпаны?
— Я привел их сюда не за этим, — не поднимая глаз, сказал Эдисон Вонючка.
— А за чем же? — Брови босса изумленно приподнялись.
— За свободой, — сказал Вонючка.
Откинувшись в кресле, Эдди Б. Эдисон расхохотался:
— За свободой? Да половина из них даже не знает такого слова.
Вонючка с ненавистью взглянул на обвислые щеки такого знакомого и даже родного лица:
— По смерти носителя исходной генетической информации каждая клонокопия в течение трех месяцев получает полные права личности и гражданство, — сказал он раздельно. — Ты сдохнешь, и мы перестанем быть твоей собственностью!
— Вот как? — Эдди Б. Эдисон иронически покрутил седой головой. — А я собирался оставить мою собственность наследникам.
— Твои наследники, произошедшие на свет естественным путем, имеют права на твой завод и твои деньги, но каждая твоя клонокопия после твоей смерти по закону получит права личности и гражданство, — бесстрастно отчеканил Вонючка. — Я умею пользоваться терминалом своего станка, и даже в промышленной сети можно найти нужную информацию.
Б. Эдисон с удивлением рассматривал стоящего перед ним сероглазого мужчину.
— Тем более, — продолжал Вонючка, — что у тебя нет естественных прямых наследников, и этот маленький клон, — он покосился на мальчика в кресле, — не получит даже твоих денег. Ни один юрист не признает его права.
Эдди Б. Эдисон задумчиво пожевал губами:
— Это значит, что вы… вы все… собираетесь убить меня? Вы — плоть от моей плоти?.. — Он обвел глазами лица стоявших за спиной Вонючки мужчин. — Но ведь вы — это я. Как же вы убьете самого себя? Ведь даже самоубийство большой грех!
Десятки лиц, молодых и не очень, таких похожих на его собственное лицо и в то же время совершенно чужих, до отвращения незнакомых. Они молчали, и от этого их молчания нехорошо и холодно делалось в спине, как будто решение было не только принято, но уже и наполовину исполнено.
— Я возьму на себя этот грех, Эдди, — сказал Вонючка. — Мы все здесь не безгрешны.
— Так! — Б. Эдисон весомо положил руку на стол. — Хорошо! Убьете меня, но что дальше? О какой свободе идет речь? В тюрьме ее нет! Вы все пойдете за решетку! — Одутловатый палец обвел ряды клонов. — Пожизненно, дети мои. Пожизненно…
— Почему все? — сказал Вонючка. — За убийства отвечу я.
— Ты?
— Да, я! На всем оружии отпечатки моих пальцев, — Вонючка оглянулся на товарищей. — Только моих пальцев…
— Зачем? — изумленно спросил Эдди Б. Эдисон. — Зачем тебе это нужно?
— Я так выбираю. Это просто здорово — иметь свой выбор.
— Но зачем?
— Оттого, что я люблю их, — просто сказал Вонючка.
Чуть нагнувшись вперед, Эдди Б. Эдисон с мрачным изумлением снизу вверх смотрел на своего клона:
— А если я пообещаю освободить всех вас? Сделаю, скажем, дарственную на имя… э-э-э…
— Нет, — Вонючка покачал головой. — Ты же сам знаешь, что это не твой выбор.
Старик задумчиво кивнул и, как бы невзначай, передвинул руку на край стола, туда, где в недрах письменного монстра, никогда не знавшего ни ручек, ни бумаги, прятался маленький выдвижной ящик.
— Не надо, — попросил Вонючка, поднимая пистолет. — Если начнется стрельба, боюсь, кто-нибудь может попасть в мальчика.
Б. Эдисон на секунду задумался, потом опять кивнул и убрал руку с ящика.
— Полиция уже здесь, — сказал он, глядя Вонючке в лицо. — Наверняка ломают внизу входные двери.
— Тогда нам нужно поторопиться. — Вонючка взвел пальцем курок.
Б. Эдисон выпрямился и закрыл глаза.
