Я сперва подумала, что ослышалась, но Кристон был предельно серьёзен и до меня таки дошло.
— Что?! — выдохнула ошарашенно. — Куда он поехал? У него же ранение!
Старший сын их величества Вонгарда не ответил, плечами пожал и только. И Эросита, который ухватил за тот же локоть и потащил к спальне, останавливать не стал. Сказал только:
— Госпожа Эмелис, дверь не закрывайте.
Я не хотела, но всё-таки подчинилась…
В спальню отведённых мне покоев Эросит вошёл как король, а меня… как овечку на верёвочке затащил. Я не спорила и не сердилась, и не только потому, что Крист огорошил новостью о Терри, просто слишком хорошо знала Эросита… Я, в отличие от остальных, понимала: эта походка и надменное выражение лица — пустая бравада. В действительности самый модный стилист Верилии ужасно нервничает.
Когда мы оказались вне зоны слышимости, красноволосый отпустил мой локоть, наклонился и прошептал:
— Куколка моя голубоглазая, что происходит?
— Терри решил поиграть в сыщика, — пробормотала я.
— Терри это…
Я вздохнула и пояснила:
— Теридан из рода Донтор, младший сын Вонгарда и…
— Тот самый хмырь, — закончил Эросит.
Насчёт «хмыря» могла поспорить, но не стала.
— И это всё, о чём ты хочешь мне рассказать, Эмелис?
Я промолчала — просто не знала, что на это ответить. Красноволосый моё замешательство понял, но не оценил.
— Эмелис, хорошая моя, что случилось? — прошептал стилист. Теперь он был предельно серьёзен и тревоги не скрывал. — Почему о твоём положении я узнаю… из сплетен в салоне госпожи Куны?
Кому другому я бы ни за что не сказала, а вот Эроситу сказать могла.
— Потому что папа слишком занят. А ещё… он убеждён, что я в состоянии справиться с любой ситуацией. Он мне доверяет. Он знает, что я не подведу и проблем не доставлю. Папа считает, что я сильная. Ридкард думает так же.
Стилист прикрыл глаза, но только на миг.
— Куколка, у меня в этом городе приятельница живёт. Хочешь, переедем к ней? Я, разумеется, с тобой останусь, пока не восстановишь свою магию.
Я помотала головой — нет, не хочу.
— Эросит, когда ты закончил те платья, которые для меня шил?
— Новый гардероб? — одаривая моё платье придирчивым, хоть и мимолётным взглядом, уточнил мастер. А дождавшись кивка, продолжил: — Ну… Я поставил на уши все столичные мастерские, даже конкурентов привлёк…
— Так когда были готовы платья? — не выдержала я.
— Утром следующего дня коробки были отправлены во дворец, — помолчав, признался Эросит. Потом тяжело вздохнул и добавил: — Я знаю, что их переправили в Дурбор далеко не сразу.
Да, я уже пережила эту ситуацию, но сердце всё равно кольнула иголочка боли.
— У меня даже ночной сорочки не было, — прошептала тихо-тихо и зажмурилась, чтобы не видеть сочувствия на лице мастера, чтобы не допустить слёз.
Но слёзы всё равно проступили, когда Эросит сделал шаг навстречу и обнял.
— Ты и на меня обиделась? — чуть слышно спросил он.
Я понимала, что это глупо, но солгать не могла.
— Да.
Эросит обнял крепче, уткнулся носом в висок.
— Куколка, я только вчера вечером узнал. Если бы мне сказали раньше…
— А папу и Рида эти сплетни не волнуют?
— Подозреваю, что до них сплетни ещё не дошли, — выдержав паузу, сказал стилист. — С меня самого клятву стребовали, прежде чем рассказать.
Дохлый тролль! Как же это всё противно.
— Я не вернусь в Верилию, Эросит… — Слова, которые повторяю каждый день. Как заклинание, как молитву!
