— Ало-чёрные всполохи — это ненависть. Но ненависть — не повод для вмешательства менталиста.
— Согласен, — отозвался принц. — Но повод у господина Марра всё-таки был. Как я понял, наш придворный менталист испытывает к вам глубокую симпатию.
— Симпатию? Ко мне? Но мы даже незнакомы.
— Марр упомянул, что видел вас вместе с Терри, когда вы по дворцу гуляли. Я не знаю, что такого особенного было в той прогулке, но…
Я смутилась. Да, смутилась, несмотря на то что разговор в целом не из приятных. Просто догадалась, что именно впечатлило господина Марра.
Менталисты видят ауры и все-все эмоции, которые в ауре отображаются. Причём видят постоянно, без всяких переходов на второе зрение. А это очень трудно — знать правду. Я могу предположить, что в резиденции дурборского монарха не так уж много лицемеров и лизоблюдов, но сути вопроса это не изменит.
Да, менталисты видят больше других! И если то, что рассказывали на лекциях по видовым особенностям магии правда, очень от этих знаний устают. И очень ценят чистые, светлые эмоции. Помнится, профессор Пюрон говорил, что для менталистов чистые, красивые эмоции сродни произведению искусства. Объяснял, правда, шёпотом: это единственное, что маги, наделённые этим даром, ценят. Причём не только в людях, а вообще, в самой жизни.
И если господин Марр видел меня в момент экскурсии по дворцу… полагаю, моя аура не могла не понравиться. Я была очень счастлива в тот момент. Безумно, бесконечно счастлива.
— Ну а после того, как у Ларре нашли настойку горючей травы, — продолжал Кристон, — Марр уже на принцип пошёл. Он сказал, это вопрос чести для любого мага.
Я кивнула. Да, тут не поспоришь. Мало кто из нас смог бы остаться равнодушным в такой ситуации.
— Вы выяснили, почему Ларре пошла на этот шаг?
Крист неопределённо мотнул головой, а я в который раз одарила очень пристальным, очень требовательным взглядом.
— Мой брат не хочет, чтобы вы узнали об этом инциденте, госпожа Эмелис. А в том, что касается конкретно этого момента… Терри придёт в бешенство.
— Я умею держать язык за зубами, ваше высочество.
Наследник устало прикрыл глаза и откинулся на спинку диванчика.
— Видите ли, Эмелис… у Терри временами перебор с благородством. Он запретил даже заикаться об этом моменте, потому что не хочет очернять конкурента. Но по уму вам действительно следует знать…
— Следует знать что? — вновь не выдержала я.
— В ходе допроса мы выяснили, что эта Ларре является любовницей Ридкарда из рода Неран. Женщина убеждена, что после свадьбы с вами Ридкард намеревался порвать с ней. Эта убеждённость была главной движущей силой.
— То есть она мстила? Мстила заранее?
— Не уверен. Есть вероятность, что она действовала по просьбе самого Ридкарда. Насколько мы поняли, Ридкард, как и господин Форан, не в восторге от того, что вы наделены даром защитной магии. Эта часть допроса была самой сложной — слишком много эмоций, причём перекрывающих, как выразился Марр. Поэтому некоторые вопросы остались без ответов. Но мы обязательно выясним, госпожа Эмелис.
Я снова кивнула, хотя причастность Рида интересовала мало. Впрочем, лгу. В этот миг очень хотелось, чтобы Рид оказался невиновен, потому что «горючая трава» это слишком.
— А где графиня сейчас?
В этот раз обошлось без заминок…
— Под стражей, — отозвался Крист. — Строчит доносы в Верилию.
Я изумлённо изогнула бровь, а наследник пояснил:
— Ей поручили ежедневно сообщать о вашем самочувствии и поведении, вот она и пишет. Под присмотром господина Марра и Теридана.
То есть в Верилии обо мне ещё кто-то помнит… Занятно.
— Когда всё закончится и госпожа Ларре получит свободу, будет ужасный скандал, — сказала я тихо.
А будущий король Дурбора одарил широкой улыбкой и ответил:
— Разберёмся. — И столько в его голосе мальчишеской беззаботности было, что я невольно улыбнулась в ответ.
Правда, это не помешало поднять ещё один, принципиально важный вопрос…
— Вы сказали, что приняли решение проверять всех. Но мастера Эросита пустили без проверки.
— Он был слишком настойчив, — пояснил наследник. А напоровшись на полный недоумения взгляд, вздохнул и сказал правду: — Да проверил я его. Эросита тщательно обыскали, и менталист, глядя на возмущения вашего портного, откровенно смеялся.
— А зачем же тогда… — Я не договорила, ошарашенно кивнула на дверь.
