– После смерти отоспишься, – с нажимом буркнул Роджер, открывая дверь. – Хорошего дня, Макбет.
– Вам тоже, мистер Уэйкфилд, хорошего дня. – Почтальон пихнул его локтем под ребра и хрипло шепнул: – И удачной ночи, если ее дядюшка спит крепко!
– Ну что, письмо читать будешь? – Роджер взял конверт со стола и протянул Брианне.
Она слегка порозовела, но письмо забрала.
– Там ничего важного. Потом гляну.
– Я пока на кухню схожу, если там личное.
Брианна покраснела еще сильнее.
– Да нет. Пустяки.
Роджер вскинул бровь. Нетерпеливо дернув плечами, Брианна резко вскрыла конверт и вытащила листок.
– Сам посмотри, если хочешь. Говорю же, ничего важного.
«Да ладно?» – подумал Роджер, но предложенный лист взял молча.
Там и в самом деле не оказалось ничего такого: просто уведомление из университетской библиотеки, что запрошенные материалы, к сожалению, не доступны по межбиблиотечному обмену; их можно просмотреть, если обратиться к частному собранию документов о Стюартах в Королевском корпусе Эдинбургского университета.
Брианна наблюдала, скрестив руки на груди и сжав губы. В глазах горел вызов.
– Почему мне не сказала, что ты его ищешь? – тихо спросил Роджер. – Я помог бы.
Она приподняла плечо и тяжело сглотнула.
– Я и сама умею проводить исторические исследования. Я раньше помогала отцу… – Брианна умолкла, прикусив губу.
– Ага, ясно.
Роджер действительно все понял. Он взял Брианну за руку и потащил на кухню, где усадил в кресло у видавшего виды старого стола.
– Поставлю чайник.
– Я не люблю чай, – возразила Брианна.
– Тебе нужен чай, – твердо заявил Роджер.
Газовая горелка вспыхнула, яростно свистнув. Роджер достал из шкафчика чашки с блюдцами. А потом, подумав, снял с верхней полки бутылку виски.
– И виски я не люблю, – буркнула Брианна.
Она попыталась встать из-за стола, однако Роджер опустил руку ей на плечо.
– А я люблю, но терпеть не могу пить в одиночку. Посидишь со мной, а?
Роджер улыбнулся, отчаянно надеясь вызвать ответную улыбку. Наконец Брианна неохотно усмехнулась. Он сел напротив и налил себе полчашки янтарной жидкости. Затем с наслаждением вдохнул аромат и не спеша отпил, чувствуя, как напиток приятно обжигает горло.
– Ох, «Гленморанж». Точно не хочешь? Может, капельку в чай?
Брианна покачала головой. Когда чайник засвистел, она сняла его с огня и залила кипятком заварник. Подошедший сзади Роджер обнял ее за талию.
– Здесь нечего стыдиться, – мягко сказал он. – Ты имеешь право знать правду, если сможешь ее раскопать. Все-таки Джейми Фрейзер был твоим отцом.
– Он не был… не по-настоящему.
Роджер глядел на непослушный завиток на макушке склоненной головы Брианны.
– У меня был отец, – чуть задыхаясь, продолжила она. – Папа… Фрэнк Рэндалл – вот мой отец, и я его люблю… любила. Это неправильно… искать кого-то другого, будто его было недостаточно, будто…
– Но это не так, и ты сама прекрасно понимаешь. – Роджер развернул Брианну к себе и приподнял ее лицо за подбородок. – Это не имеет никакого отношения ни к Фрэнку Рэндаллу, ни к твоим чувствам к нему. В желании знать нет ничего противоестественного.
– А ты хотел знать?
Роджер глубоко вздохнул, радуясь, что успел выпить.
– Да. Хотел. И тебе нужно, по-моему. – Он притянул Брианну к столу. – Сядь, я расскажу.
Роджер знал, каково это – не иметь отца. Какое-то время, когда он только пошел в школу, он часами разглядывал отцовские медали, повсюду таскал за собой небольшую бархатную коробочку, бесконечно хвастался перед друзьями его героизмом…
– Рассказывал о нем разные истории, все выдуманные, – проговорил Роджер, вглядываясь в чашку, наполненную ароматным виски. – Потом мне доставалось за надоедливость, за вранье. – Он перевел взгляд на Брианну и с горечью улыбнулся. – Я должен был сделать его настоящим, понимаешь?
