боится, что он умрет здесь наверху в полном одиночестве. Тогда он приоткрыл один глаз, который блестел от лихорадки, и хрипло сказал – я едва сумел разобрать слова, – что даже если весь мир сговорится его погубить, он не станет облегчать им задачу, пусть Дженни не волнуется. А потом закрыл глаз и захрапел.
Иэн покосился на Брианну.
– Я не испытывал такой уверенности, как сам Джейми, так что остался с ним на ночь. Но он выкарабкался. Упрямый парень.
Брианна резко встала и направилась вверх по склону. Иэн не стал возражать, а остался сидеть на камне, наблюдая за ней.
Подъем оказался крутой, за чулки цеплялись колючки. У пещеры ей пришлось ползти на четвереньках. В пещеру вело треугольное отверстие. Брианна, стоя на коленях, просунула в щель голову и плечи.
Внутри было очень холодно, она почувствовала сырость на щеках. Вскоре глаза привыкли к темноте. Тусклый грязный грот был около восьми футов в длину и шести в ширину, потолок нависал так низко, что стоять можно было только рядом у входа. Если оставаться внутри долго, наверняка почувствуешь себя заживо погребенным.
Брианна быстро высунула голову и несколько раз глубоко вдохнула свежего весеннего воздуха. Сердце стучало как бешеное.
Семь лет! Семь лет он жил здесь, в холоде, голоде и грязи.
«Ты считаешь?» – возразил внутренний голос. А потом снова в мозгу что-то щелкнуло, пришло то же самое осознание, что Брианна почувствовала, когда смотрела на портрет Эллен и ощутила, как ее пальцы сомкнулись на невидимой кисти.
Она медленно обернулась и села перед входом в пещеру. Вокруг было очень тихо, однако тишина, царившая над поросшими лесом холмами, состояла из непрерывных маленьких звуков. В кусте дрока неподалеку жужжали пчелы, опыляющие желтые цветы. Далеко внизу потрескивал огонь, ему вторил шум ветра над головой, шелестели листья на деревьях, вздыхали каменные валуны.
Брианна сидела неподвижно, слушала и думала. Она поняла, что обрел здесь Джейми Фрейзер.
Не одиночество, но уединение. Не страдание, но выносливость, почти кровную связь с небом и горами. В этом суровом уголке природы, несмотря на физические лишения, исцелялась душа.
Он обрел в пещере не могилу, а убежище; он черпал от камней силу, как Антей черпал силу от земли. Он, который родился здесь, был частью этого места, а Брианна, которая никогда прежде не видела отца, была частью его.
Иэн терпеливо ждал внизу, сложив руки на коленях и глядя на раскинувшуюся внизу долину. Брианна протянула руку и аккуратно отломила веточку дрока, памятуя о шипах. Она положила ее у входа в пещеру, прижав небольшим камнем, затем встала и осторожно пошла вниз по склону.
Иэн, наверное, слышал ее шаги, но не обернулся. Брианна села рядом с ним.
– Теперь можно его носить? – Она кивнула на килт. – Это не опасно?
– Нет. – Иэн смотрел вниз, поглаживая пальцами мягкую потертую шерсть. – В последний раз солдаты заглядывали сюда несколько лет назад. Что тут еще осталось?
Он указал жестом на долину.
– Они забрали все мало-мальски ценное и уничтожили то, что не могли унести. Кроме земли, здесь ничего нет. А земля им особо не нужна.
Брианна поняла, что ему очень горько, хотя на лице у Иэна не отражалось никаких чувств. Некоторое время она наблюдала за ним, потом тихо промолвила:
– Вы еще здесь. Вы с Дженни.
Его пальцы, стиснувшие ткань, разжались, ладони спокойно легли на килт. Прикрыв глаза, Иэн повернул усталое обветренное лицо к солнцу.
– Да, это так. – Он снова открыл глаза и повернулся к Брианне. – Ты тоже. Вчера вечером мы немного поговорили с твоей тетей. Когда увидишь Джейми, и если вы поладите, то спроси у него, что нам делать.
– Что вам делать?
– С Лаллиброхом. – Иэн махнул на долину и дом внизу. Он озабоченно посмотрел на Брианну. – Может, тебе известно, а может, и нет, что твой отец перед битвой под Каллоденом завещал все Джейми-младшему, если его убьют или казнят, как предателя. Это было до твоего рождения, тогда он не знал, что у него есть дочь.
Брианна встревожилась, поняв, к чему он клонит, и положила руку ему на плечо. Иэн удивился прикосновению.
– Я не за этим приехала, дядя, – сказала она. – Лаллиброх не принадлежит мне, и он мне не нужен. Я приехала лишь для того, чтобы повидать отца. И маму.
Лицо Иэна разгладилось. Он накрыл своей рукой ее ладонь, лежавшую на его плече, подержал немного, затем выпустил.
– Что ж, тогда не говори ему ничего. Если он сам захочет…
– Не захочет, – прервала Брианна.
В темных глазах Иэна заплясал озорной огонек.
