Гараж, похоже, заколдовали – коробок почему-то становилось все больше, они плодились с невероятной скоростью; каждый раз, когда он открывал дверь, их все прибывало. Скорее всего, его вынесут вперед ногами прежде, чем он закончит разбирать отцовские вещи, подумал Роджер. И все же нудная работа отвлекала его от тягостных мыслей, не позволяла раскиснуть. Он даже иногда спал ночами.
– У тебя на столе фотография… – Фиона не смотрела на него, уставившись на тарелки, которые мыла.
– Их там много. – Роджер осторожно отхлебнул чай: крепкий, свежий и необжигающий. – Подарить тебе какую-нибудь? Там есть снимки твоей бабушки, можешь взять, только оставь мне один.
Фиона удивилась.
– Бабушка? Спасибо, папе будет приятно на них взглянуть. Но я имела в виду большую.
– Большую? – Роджер напряженно шевелил мозгами, пытаясь понять, что она имеет в виду. Большинство черно-белых фотографий были маленькими, снятыми на старый фотоаппарат фирмы «Брауни», который принадлежал его преподобию, но имелось и несколько снимков большего формата, снятых в студии, – на одном были запечатлены его родители, на другом бабушка его преподобия, облаченная в бомбазин и похожая в нем на птеродактиля: снимок сделали по случаю столетия пожилой леди. Вряд ли Фиона имела в виду именно ее.
– С той женщиной, что сначала убила мужа, а потом уехала.
– С той, что… А! – Роджер сделал еще глоток чая. – Ты имеешь в виду Джиллиан Эдгарс?
– С той, – упрямо повторила Фиона. – Зачем тебе ее фото?
Роджер отставил чашку, взял утреннюю газету и ответил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
– Кто-то дал.
– Кто?
Сестра всегда была настойчива, но редко действовала напрямик. Что ее так взволновало?
– Миссис Рэндалл, супруга доктора Рэндалла. А что?
Фиона не ответила, только поджала губы.
Тем временем Роджер потерял к газете всякий интерес и отложил ее в сторону.
– Ты знала Джиллиан Эдгарс?
Фиона попыталась увильнуть от ответа.
– Джойси сказала, ты поднимался на Крейг-на-Дун. Ее Альберт видел тебя в четверг, когда проезжал мимо.
– Да, поднимался. А что, это запрещено?
– Плохое место. Как все каменные круги. И не надо говорить, что ты полез туда, чтобы полюбоваться видом.
– Я и не говорю.
Роджер откинулся на спинку стула, наблюдая за сестрой. Ее темные кудрявые волосы были взъерошены, она все время трепала их, когда нервничала, а сейчас она, несомненно, нервничала.
– Ты ее знаешь. Точно, Клэр говорила.
Искра любопытства, которая вспыхнула, когда он упомянул о Джиллиан Эдгарс, разгорелась.
– Как я могу ее знать, если она мертва. – Фиона схватила из подставки пустую яичную скорлупу, внимательно разглядывая трещинки. – Разве не так?
Роджер подошел к ней и накрыл рукой ее ладонь.
– А разве так?
– Говорят, что мертва. Полиция не нашла ни единого следа. – В ее устах слово прозвучало как «полисия» из-за мягкого шотландского акцента.
– Может, они не там искали?
Вся краска тут же схлынула с круглого румяного лица сестры. Роджер сжал ей руку сильнее, потому что Фиона попыталась освободиться. Господи, она что-то знала.
– Расскажи мне, Фиона, – попросил Роджер, – пожалуйста, расскажи. Что ты знаешь о Джиллиан Эдгарс и о камнях?
Фиона освободила руку, но не ушла, осталась стоять, крутя яичную скорлупу вверх и вниз, словно переворачивала песочные часы. Роджер поднялся со стула, и она, всполошившись, отпрянула.
– Предлагаю сделку. Ты мне расскажешь, что тебе известно, а я расскажу, почему миссис Рэндалл дала мне фотографию и зачем я поднимался на Крейг-на-Дун.
– Надо подумать.
Фиона поспешно нагнулась, подхватила поднос с грязной посудой и выскользнула прочь, прежде чем Роджер успел ее остановить.
Он медленно сел. Завтрак был превосходный – Фиона вообще отлично готовила, – но вся еда вдруг стала в желудке холодным, словно кусок мрамора, недвижным комом.
