– Думаю, я мог бы чего-нибудь съесть, – промямлил он нелюбезно, хмурясь на несговорчивую руку.
– Сейчас принесу. А вы продолжайте упражняться, ладно?
В доме стояла тишина, все замерло с приходом ночи. Было тепло, ставни стояли открытыми, и в окна падало довольно лунного света, чтобы не зажигать свечу. От темноты в углу кабинета отделилась тень и последовала за мной по коридору на кухню. Адсо оставил ночную охоту в надежде заполучить более легкую добычу.
– Привет, кот, – сказала я, когда он проскользнул в кладовую, задев мои лодыжки. – Если думаешь, что тебе достанется ветчина, советую подумать еще раз. Максимум, что тебе светит, это миска молока.
Невысокая крынка из белого фаянса с голубой полоской по кругу тускло белела в темноте. Я налила молока в блюдце и поставила его на пол для Адсо, затем стала собирать легкий ужин, имея в виду, что в понимании шотландцев легкий ужин превращается в нечто, чем можно до отвала накормить даже лошадь.
– Ветчина, холодный печеный картофель, жареная кукурузная каша, хлеб и масло, – бормотала я себе под нос, укладывая все это на большой деревянный поднос. – Клецки с кроликом, маринованные томаты, немножко пирога с изюмом на сладкое… что же еще? – Я посмотрела вниз, где тень у моих ног довольно звучно лакала молоко. – Я бы и ему дала молока, да он не станет его пить. Что ж, тогда продолжим, как начали – это поможет ему уснуть. – Я потянулась за графином виски и поставила его на поднос.
Легкий запах эфира почудился мне в коридоре, пока я шла к лестнице. Я подозрительно принюхалась – может, Адсо уронил бутыль? Нет, пахнет не так уж сильно, решила я, должно быть, пары немного просачиваются через пробку.
Я была одновременно рада и разочарована, что мистер Кристи отказался от эфира. Рада – потому что нельзя было предсказать, каков был бы эффект, сработал бы он вообще. Разочарована – потому что мне бы очень хотелось добавить к своим умениям еще и способность лишать людей сознания, это был бы бесценный дар для моих будущих пациентов, которым мне хотелось поделиться и с мистером Кристи.
Кроме того факта, что операция оказалась крайне болезненной, работать с пациентом в сознании было гораздо сложнее. Мышцы напряжены, адреналин бежит по венам, сердце бьется сильнее, заставляя кровь не просто течь, а буквально брызгать… В который раз с сегодняшнего утра я вспоминала всю операцию в деталях, задаваясь вопросом, можно ли было сделать что-то лучше.
К моему удивлению, Кристи все еще продолжал упражняться – его лицо покрылось потом от усилий, а рот был угрюмо сжат.
– Очень хорошо, – сказала я. – Теперь можно остановиться, я не хочу, чтобы у вас опять пошла кровь. – Я машинально взяла салфетку и убрала пот с его висков.
– В доме есть кто-то еще? – спросил он, раздраженно уворачиваясь от салфетки. – Я слышал, как вы говорили с кем-то внизу.
– О – воскликнула я немного растерянно. – Нет, только кот.
Адсо пришел наверх вместе со мной и, дождавшись официального представления, запрыгнул на кровать и принялся топтаться по одеялу, не спуская больших зеленых глаз с тарелки с ветчиной.
Кристи перевел полный подозрений взгляд с кота на меня.
– Нет, он не мой сообщник, – ядовито сказала я, хватая Адсо и бесцеремонно сбрасывая на пол. – Он кот. Разговаривать с ним чуть менее странно, чем самой с собой, вот и все.
По лицу Кристи скользнуло удивление – может, оттого, что я прочла его мысли, или просто от степени моей невменяемости, – но подозрительный прищур исчез.
Я быстро разрезала еду на небольшие кусочки, но Кристи настоял, что есть будет сам. Вилку он неуклюже держал левой рукой, не отрывал глаз от тарелки и сосредоточенно хмурил брови. Когда пациент закончил с пищей, он одним глотком осушил чашку с виски, как будто это была вода, отставил пустую посуду и посмотрел на меня.
– Мистрис Фрэзер, – сказал он, тщательно проговаривая слова, – я образованный человек. Я не думаю, что вы ведьма.
– О, значит, нет? – ответила я весело. – Так вы не верите в ведьм? Но ведь в Библии ведьмы упоминаются.
Он приглушил отрыжку кулаком и осмотрел меня с сомнением.
– Я не говорил, что не верю в ведьм. Я в них верю. Я сказал, что вы не ведьма. Вот.
– Я очень польщена услышать такое от вас, – сказала я, пытаясь сдержать улыбку. Он был пьян, и, хотя выговаривал слова четче обычного, в речи стал прорываться акцент. Кристи всегда скрывал эдинбургский выговор, насколько мог, но сейчас он становился все заметней.
– Добавки? – Не дожидаясь ответа, я плеснула изрядную порцию виски в его чашку. Ставни были открыты, комната дышала прохладой, но пот по- прежнему блестел в складках его шеи. Кристи явно было больно, и он не смог бы уснуть без помощи.
В этот раз он пил маленькими глотками, глядя на меня поверх края чашки, пока я убирала остатки ужина. Несмотря на виски и полный желудок, он становился все более беспокойным – беспокойно ворочал ногами под одеялом и передергивал плечами. Мне пришло в голову, что ему понадобился ночной горшок, и я уже начала раздумывать, стоит ли мне предложить ему помощь или просто оставить рядом с кроватью. Последнее, решила я. Однако я ошиблась. Прежде чем я успела выйти, он поставил чашку на стол и сел прямее на кровати.
