Когда он жил в Снейктауне, туда однажды приходил индейский агент. Маленький толстый человечек с бегающими глазами и дрожащим голосом. Похоже, что мужчина… Боже, как же его звали? Могавки называли его Дурной Пот, и это имя ему подходило – он вонял так, будто был смертельно болен. Так вот, похоже, он был не знаком с ганьенгэха[15] – не знал их языка и откровенно ожидал, что они вот-вот снимут с него скальп. Им это казалось уморительным, и, если бы Тевактеньох не сказала относиться к нему с уважением, один или двое попытались бы сделать это просто ради шутки. Йен был вынужден стать переводчиком, но эту работу он выполнял без всякого удовольствия. Он скорее предпочел бы считать себя могавком, чем признал любое родство с Дурным Потом.
Вот дядя Джейми… он бы справился с таким делом куда лучше, это уж точно. Возьмется ли он за это? Йен прислушивался к голосам несколько рассеянно, но было и так ясно, что дядю Джейми не удастся ни к чему принудить. С тем же успехом Макдональд мог попытаться удержать в ладонях лягушку весной, подумал Йен, попутно улавливая слова дяди, умело уклонявшегося от любых обещаний.
Он вздохнул, обхватил Ролло за шею и перенес больше веса на пса. Он чувствовал себя ужасно. Йен подумал бы, что умирает, если бы тетушка Клэр не сказала, что он пару дней будет чувствовать себя паршиво. Он был уверен, что будь он при смерти, она бы ни за что не ушла, оставив его в компании одного только Ролло. Ставни были по-прежнему открыты, и холодный ветерок обволакивал его, бодрящий и в то же время мягкий, воздух весенней ночи. Он почувствовал, как Ролло приподнял морду, принюхиваясь, а затем издал низкий нетерпеливый рык. Должно быть, опоссум или енот.
– Тогда иди, – сказал Йен, выпрямляясь и легонько толкая пса. – Со мной все нормально.
Собака обнюхала его с подозрением и попыталась лизнуть затылок, где были швы, но отпрянула, когда парень вскрикнул от боли и прикрыл рану руками.
– Иди, я сказал. – Он слабо стукнул пса, и Ролло фыркнул, разок крутанулся на месте, а затем прыгнул через его голову в открытое окно и приземлился с отчетливым глухим ударом. Испуганный визг прорезал ночную тишину, послышался звук скребущих лап и крупных тел, продирающихся сквозь кусты.
Голоса на кухне зазвучали удивленно, и он услышал, как дядя Джейми выходит в коридор за секунду до того, как открылась дверь операционной.
– Йен, – позвал он мягко. – Где ты, парень? Что стряслось?
Он встал, но белая слепящая пелена вдруг накрыла его глаза, и он пошатнулся. Дядя Джейми поймал его за руку и усадил на стул.
– В чем дело, парень?
Зрение постепенно прояснялось, он уже мог различить силуэт дяди в падающем из дверного проема свете, в руке у него была винтовка, лицо выглядело встревоженным, но в то же время веселым, когда он перевел взгляд на открытое окно. Он втянул воздух.
– Полагаю, это не скунс.
– Думаю, это одно из двух, – ответил Йен, осторожно дотрагиваясь до головы. – Либо Ролло охотится на пуму, либо загнал на дерево тетушкиного кота.
– Ай. На его месте я бы выбрал пуму. – Дядя отложил винтовку в сторону и пошел к окну. – Закрыть ставни или тебе нужен воздух, парень? Вид у тебя неважный.
– Я и чувствую себя неважно, – признал Йен. – Если можно, оставь так, дядя.
– Будешь отдыхать, Йен?
Он замялся. Его по-прежнему довольно сильно мутило, и очень хотелось снова лечь, но операционная делала его беспокойным – с ее сильными запахами, поблескивающими крохотными лезвиями и другими загадочными предметами, похожими на орудия пыток. Дядя Джейми, казалось, угадал причину неуверенности, потому что наклонился и взял Йена под локоть.
– Пойдем, парень. Ты можешь спать в нормальной постели наверху, если не возражаешь против компании майора Макдональда в соседней кровати.
– Я не возражаю, – ответил Йен, – но, думаю, что лучше мне остаться тут. – Он указал на окно рукой, не желая снова тревожить голову. – Ролло скорее всего быстро вернется.
Джейми не стал спорить, за что Йен был благодарен. Женщины всегда суетятся, мужчины же просто делают свое дело.
Дядя, не особенно церемонясь, уложил его обратно в постель, укрыл одеялом, а затем начал искать в темноте винтовку, которую он отложил. Йен подумал, что он вполне мог бы справиться сейчас с толикой женской суеты.
– Можешь дать мне стакан воды, дядя Джейми?
– А? Ах да, конечно.
Тетя Клэр оставила кувшин воды рядом с кроватью. Послышался умиротворяющий звук льющейся жидкости, а потом он ощутил край глиняной чашки возле рта, дядя прижал ладонь к его спине, чтобы помочь приподняться. Ему вообще-то не нужна была помощь, но он не стал возражать – прикосновение было теплым и успокаивающим. Он только сейчас осознал, как озяб от холодного ночного воздуха, и почувствовал, как волна дрожи прокатилась по телу.
