– Конец связи.
Богодушный лёг навзничь, глядя в потолок остановившимися глазами, но спать расхотелось. Он встал, накинул на плечи махровый халат и отправился на кухню, включил кофе-автомат. В голове крутилась одна мысль: не упустить бы добычу, не упустить бы, уж слишком много обещают за передачу посылки…
Потом пришла другая мысль: надо подстраховаться! Капитан Копань, конечно, хороший вариант, но ей понадобится помощь извне, от тех, кому посылка предназначена. Надо связаться с базой на Крюгере, пусть подготовят команду для сопровождения…
Ла Пас остался позади.
Грузовики с рёвом устремились вперёд, занимая место в соответствии со своим положением. Первым ушёл на трассу «КАМАЗ» Никанора, вторым, через двадцать минут, IVECO Стива де Гюйса, затем машины Сабитова, Фалькенгорста и остальных участников ралли.
Конечно, гонка проходила в основном вне дорог, мимо деревень и городов, по безлюдным местам, если не считать контролёров и полицейских, охраняющих трассу, поэтому на открытых местах и по песчаным барханам можно было ехать быстро. Однако по законам ралли скорость грузовиков не должна была превышать сто шестьдесят километров в час, за этим следили дроны, и тем, кто нарушал правила, добавлялись штрафные минуты.
Никанор в этом плане не рисковал, хотя гнал на предельно разрешённой скорости. А вот де Гюйс решил удивить всех и на первом же триале пошёл на своём IVECO со скоростью больше двухсот километров в час, в результате чего на основном этапе длиной в шестьсот двадцать два километра почти догнал российский экипаж.
На очередном участке пустыни оба грузовика шли на расстоянии двухсот метров друг от друга, хотя грузовик де Гюйса постепенно догонял «КАМАЗ» под номером 513.
Никанор увеличил было скорость, но Веденеев, сидевший рядом, вглядываясь в экран навигатора, проворчал:
– Не гони как бешеный, не на похороны торопимся.
Никанор, увлечённый гонкой, с сожалением послушался, несмотря на то что ему очень хотелось мчаться по барханам так же безбашенно, как соперник.
Пески кончились, начался горный участок трассы. На тридцатом километре проскочили внедорожник контрольного пункта с клетчатым флагом на крыше.
Внезапно на общей волне ралли-связи раздался женский крик, оборвался, торопливо заговорил мужской голос, взволнованно сообщил на английском языке, что машина технического обеспечения канадской сборной попала в аварию и вот-вот сорвётся в пропасть!
Заорали в три голоса:
– Где вы?! Кто говорит?! Сообщите координаты!
Им ответили:
– Мы на южном склоне Оруро, в ущелье…
– Это в пяти километрах от нас, – глянул на карту в мониторе Веденеев. – Какого чёрта они туда попёрлись?
– Скорее! – снова послышался женский голос. – Помогите! Машина висит на одном колесе, мы не можем выбраться!
– Де Гюйс ближе, – сказал Айрат Бакиров.
– Стив, мы приняли SOS, – торопливо вызвал пилота IVECO Веденеев. – От тебя они всего в паре километров.
Де Гюйс не ответил. Его «носатый» грузовик нёсся вперёд, не сворачивая, оставляя за собой длинный хвост пыли.
– Есть кто-нибудь поблизости? – вызвал Веденеев комиссара гонки.
– Мы в получасе езды, – ответил комиссар, француз Деголь.
– Не успеете. Нужен вертолёт.
– Вертолёт сейчас в полутораста километрах отсюда.
Веденеев посмотрел на Никанора.
– Что будем делать?
– Это не наше дело, – заикнулся Айрат.
– Люди погибнут.
В груди Никанора словно что-то взорвалось. Сердце рванулось наружу как птица из клетки. Щёки стали горячими.
– Где это место?!
Веденеев ткнул пальцем в монитор.
– Надо сворачивать налево… там начало горной складки… расщелины…
Никанор круто развернул грузовик, так что спутников прижало друг к другу и к правой дверце кабины.
– Веди!
Штурман доложил комиссару гонки о смене маршрута, сориентировался.
