Через пару минут они были в магазине. Ксюша протянула продавщице сторублевую купюру и сказала, глядя той прямо в глаза:
— Поменяйте, пожалуйста, по тысяче.
Продавщица, толстая суровая тетка, взяла у Ксюши сотню и бросила на прилавок две тысячные купюры.
— Держи!
Ксюша сгребла деньги и показала их Жене.
— Видишь? — весело сказала она. — Как тебе такое колдовство? Закатим пирушку?
Женя молча вынула купюры у Ксюши из пальцев и протянула их продавщице.
— Заберите, пожалуйста, — сказала она. — И верните нам нашу.
— Сами не знают, чего хотят, — проворчала продавщица, забрала две тысячи и швырнула на прилавок смятую сотню. — Держите и топайте отсюда!
Когда девушки очутились на улице, Женя повернулась к Ксюше и сурово сказала:
— Это не колдовство, а элементарное воровство.
— Да ладно тебе, не парься, — развязно заявила Ксюша. — Я бы и сама их вернула. Что я, не понимаю, что ли? За такие дела могут и по шапке надавать.
— Ты имеешь в виду милицию?
— При чем тут милиция? Менты об этом никогда не узнают.
— Тогда кто?
Ксюша дернула уголком губ и неохотно проговорила:
— Старшие. Я их называют «рулевые». Они тут всем руководят. Разруливают сложные ситуации, и все такое. Они всю Москву на территории поделили. В одном районе промышляют цыганки-кэлдэрарки, в другом — мусульманки с заговорами из Корана, в третьем — всякие китаезы и япошки: иглоукалывание, мантры, восточный массаж и тому подобная хрень. В четвертом, это возле Лумумбария, — мулатки-вудуистки с деревянными куклами. В общем, нашего брата в Москве хватает. Место-то рыбное.
«В Москве много нечисти», — вспомнила Женя слова Матильды.
— Моя бабка то же самое говорила.
— А чего ты хочешь, — пожала плечами Ксюша. — Большой город, большие деньги, масса всяких соблазнов. И все прут к нам. Чудеса нынче в цене. Вон Кашпировский с Чумаком когда-то даже на центральные телеканалы прорвались. Но это все лажа, работа на публику.
— А почему люди идут к вам, а не в церковь? — поинтересовалась Женя.
— Потому что желания у них чаще всего грязные. Один ревнует, другой завидует, третий ненавидит. С этим в церковь не пойдешь. Да и где ты найдешь священника, который предскажет тебе будущее по линиям руки или приворожит парня? С точки зрения церкви, все это бесовщина, а колдуны и целители — самые заурядные бесы.
Женя подумала и сказала:
— Я никогда не стану ведьмой. Это не для меня.
Ксюша засмеялась.
— Слыхали? Ведьмой она не станет! А между прочим, в Библии написано, что зарывать талант в землю — это грех. Так что за тебя уже все решили.
— Кто?
— Дед Пихто, который сидит на облачке.
Женя нахмурилась. Несколько секунд она сидела молча, затем покачала головой и тихо сказала:
— Я так не могу.
— Научишься, — заверила ее Ксюша. — Поживешь в Москве, покрутишься среди местных рож и научишься. Слушай, Жека, а давай я тебя в одно место отвезу! Ты же хочешь поглазеть на московскую «нечисть»? А там этого добра полно.
— Что за место?
— Клуб такой, «Дягилев» называется. Пафосное местечко. У тебя, конечно, прикид неважный, но я проведу. Поехали, а?
Женя покачала головой:
— Нет. Мне Игоря надо искать. И Саньку.
— Ну и как ты их будешь искать?
Женя пожала плечами:
— Пока не знаю.
