Ювелир смотрел на светловолосого парня, привязанного к стулу, и размышлял.
Впрочем, откровенно говоря, размышлять тут было особенно не о чем. Мир не много потеряет, если такое ничтожество перестанет коптить воздух. К тому же актеришка слишком много знает. Следовательно, приговор можно считать подписанным. И как только ведьмин перстень попадет к Ювелиру в руки, приговор будет немедленно приведен в исполнение. Вот так.
— Надеюсь, крысы вас больше не беспокоят? — насмешливо спросил Ювелир.
— Зачем вы мучаете меня? — слабым голосом проговорил Игорь. — Я ничего не знаю. Если вам нужен выкуп — обратитесь к моему отцу. Он терпеть меня не может, но, ради того чтобы поддержать свое реноме, отвалит за меня кучу денег. Ему это несложно.
— Мне не нужны гроши вашего отца.
— Это совсем не гроши… Он… довольно богат…
Ювелир приблизил свое лицо к лицу актеришки и процедил сквозь зубы:
— Вы не имеете никакого представления об истинном богатстве. Все, что вы можете, это обирать других, более жалких и слабых, чем вы. Вы паразиты. Что-то вроде москитов, высасывающих из людей кровь.
— Вы говорите о моем отце?
— О нем и о ему подобных. Десяток ничтожеств паразитирует на своем народе. Никаких личных заслуг и достоинств, кроме жадности, жестокости и хитрости. Впрочем, я не революционер и мне чужды левые убеждения. Откровенно говоря, мне на них плевать. Деньги — это мусор. Куда приятней обладать людскими сердцами. Вы знаете, что такое настоящая власть над людьми? Не власть политиков и олигархов, нет. Власть, подобная той, которая была у древних богов и духов! Власть над человеческими сердцами, душами и умами!
— Вы… маньяк.
— Возможно. Но моя мания выше и благороднее вашего муравьиного здравомыслия. Моя мания — это поэзия. Торжество духа над повседневностью.
— Я… не понимаю.
Ювелир усмехнулся:
— Разумеется. Где уж вам понять. — Он слегка отстранился и кинул на Игоря оценивающий взгляд, затем с усмешкой произнес: — Ума не приложу, что она нашла в вас? Обыкновенное ничтожество.
— Вы говорите… о Жене?
Ювелир прищурил холодные глаза.
— Эта девочка обладает огромной силой, но сама еще об этом не знает, — сухо сказал он. — Впрочем, я сделаю все, чтобы она никогда об этом не узнала.
Веки Игоря дрогнули.
— Вы хотите ее убить? — хрипло спросил он.
— Возможно. Я еще не решил.
Глаза Игоря блеснули. В душе его вспыхнул огонек благородства, который тлеет даже в самых обыкновенных душах, никогда, впрочем, не разгораясь в полную силу.
— Если вам хочется кого-то убить — убейте меня, — тихо и неуверенно предложил он. — А Женю оставьте в покое.
Ювелир тихо засмеялся.
— Бросьте. Это слова не из вашей роли. — Он посмотрел на часы и сказал: — Мне пора. Сегодня вечером я намерен положить конец этой запутанной истории. А для этого мне нужно хорошенько подготовиться.
Он оторвал кусок пластыря и заклеил Игорю рот.
3
Прошла неделя. Женя не знала, чем в свободное от домашних дел время занимается Елена Прекрасная, но к назначенному часу все было готово. Первейшие российские богачи вложили деньги в шоу, лучшие пиар-агентства помогли его «раскрутить». Вся Москва — от «Алтуфьева» и до «Пражской» — была завешана растяжками и билнбордами, приглашающими посетить шоу иллюзиониста Игоря Кона на Воробьевых горах.
В подготовке выступления самое активное участие приняла рыжая бестия Ксюша. Едва познакомившись, Елена и Ксюша тут же подружились, хотя трудно было найти более разные характеры, чем у двух этих особ.
