стену. От мурашек его кожа всегда зудела.
— Как вы знаете, мы с Финном попытались ее спасти.
Рейзо прокашлялся. Не стоит надолго задерживаться на этом месте. Капитан мог бы с полным основанием отобрать у них дротики и звания за дезертирство. Из-за того что пришлось подобным образом предать Тейлона, Рейзо тогда страдал не меньше, чем от любой из своих ран.
— Остальное вам известно, капитан: Энна прожгла нам путь на свободу, и мы нагнали тирианскую армию до того, как она вторглась в столицу.
Тейлон вытер с ботинка пятно сажи.
— Расскажи, как вела себя Энна во время той последней битвы.
Рейзо решил, что теперь ему хочется воды, и осушил всю чашку залпом. От холода в его пустом животе закололо, будто он проглотил пчелу.
— Это было жутко, капитан. Худшее, что я видел в жизни, и когда бы эти картинки ни обнаружились у меня в голове, я вышвыриваю их оттуда пинком.
— Продолжай, сынок.
При слове «сынок» Рейзо сел чуть прямее.
— Ну, мы, я и Финн, стояли перед Энной и сражались с каждым тирианцем, пытавшимся ее остановить. Они начали загораться, целыми отрядами. Я старался не смотреть, но слышал, как они кричат. Когда я… когда я разок обернулся посмотреть на Энну, она лежала на животе, опираясь на локти. Она рыдала, но лицо было спокойным, как если бы она сама не знала, что плачет. Она просто смотрела на поле, на горящих людей. — Рейзо обеими руками потер лицо. — Я много раз видел, как она поджигает палатки и всякие вещи, и точно знал, что она наслаждается этим, но то мертвое выражение… Больше я не оглядывался. А вскоре какой-то тирианец вогнал мне меч промеж ребер, и я не видел ее несколько месяцев, пока они с Изи не вернулись из поездки на юг.
— Ты знаешь, что там произошло? — спросил Тейлон.
— Финн сказал, что в Ясиде Изи смогла научить Энну управлять ветром, а та ее — огнем, так что теперь у них обеих есть оба дара, и Энне от этого почему-то стало лучше.
Тейлон даже не моргнул, и незаданный им вопрос как будто повис в воздухе: «А стало ли ей лучше?»
— И что ты думаешь? — спросил Тейлон.
— Я почти не думаю, капитан. Вы же знаете.
Тейлон не рассмеялся. Рейзо задумался, не означает ли это, что капитан и впрямь считает его бестолковым, как вспугнутый заяц. Он поерзал на полу.
— Я надеюсь, что это не Энна.
— Мы должны быть уверены.
— Хотите, я буду и дальше спать в ее комнате?
Тейлон покачал головой:
— Мегина права. К тому же безопасность Энны основана на том, что никому не известно, кто она. Если станет заметно, что мы ее защищаем… Нет, лучше присматривать за ней издали.
— Финн вернется, — сказал Рейзо.
— Знаю.
«Что, если он выносит тела, которые она сжигает?» — чуть не спросил Рейзо.
От внезапного стука он вскочил на ноги, сжав дротик. Тейлон с бесстрастным лицом отворил дверь.
— Доброе утро, капитан Тейлон.
Тускло-золотистые волосы капитана Ледела были собраны на затылке, у мощной шеи, и кончик хвоста лежал на широком плече воина. Его глаза казались усталыми, но он любезно улыбался, несмотря на внушительный шрам, пересекающий его нижнюю челюсть. Рейзо по большей части одобрял шрамы на лице. К несчастью, все его собственные боевые отметины красовались на теле, где девушкам не так-то легко их углядеть.
— Вы заняты, капитан? — спросил Ледел, покосившись на Рейзо.
В его голосе слышалась характерная хрипотца, наводящая на подозрение, что он всю ночь не смыкал глаз.
— Один из моих людей зашел получить приказы на день, — пояснил Тейлон.
— Вы рано встаете, — одобрительно кивнул Ледел. — Я всегда повторяю, что капитан спать не должен.
— По крайней мере, пока на него кто-то смотрит, — добавил Тейлон.
— Надеюсь, вы сможете отложить запланированные на утро дела. Людям необходимо развеяться, а зачастую напряжение ослабевает под напором дружеской схватки. Как вы смотрите на учебные бои на тренировочной площадке?
Тейлон кивнул, почти не замешкавшись:
— Я разбужу своих людей.
