транспортировкой.
При помощи санитаров Ильдар уложил Зяму на носилки. Марсель начал руководить эвакуацией:
— Так, гои, аккуратно несем тело. Не забывайте: в ваших криворуких руках лежит тело «избранного»…
— Марся, заткнись… — послышался голос Зямы.
— Подносим, подносим, — продолжал юродствовать Марсель на улице, — машина, надеюсь, кошерная? А почему головой вперед? Ах, «ногами» еще рано… Опускаем, руки берегите. Да не свои руки, дятлы! Еврейские руки. Ему ими еще дро… вас, бакланов, резать!
— Ильдар!!! — вдруг раздался крик Зямы. — Ты где, друже?!! Не бросай меня, не отдавай на поругание неверным!!! Спаси, ради Авраама и детей его…
Ильдар, собирая свои причиндалы и с улыбкой слушая вопли друга, выронил из рук какой-то хитрый инструмент.
— Не оставь меня в трудную минуту!!! Эти «кандидаты в доктора» вырежут же мне все, кроме аппендикса!!! Нас же так много связывает, — продолжал стенать Зяма, — совместно украденный спирт, два порножурнала у тебя под подушкой, пять кило свинины в холодильнике, наконец, клятва… этого… как его… Гиппократа!!!
— Зяма, заткнись, — сквозь смех крикнул Ильдар, — сейчас я приду.
— Ты его сам резать будешь?
— Так, командир, он же никого больше к себе не подпустит.
— Это долго?
— Нет, через два часа приду. — Ильдар наконец собрал все, что ему требовалось, и пошел к машине.
— Так, правоверный, — послышался крайне заинтересованный голос Марселя, — я чего-то насчет журналов и спирта не понял?!
— Чего ты его слушаешь? — ответил Ильдар. — У него уже бред! Зяма, ты же бредишь?!
— Кто?!! Я?!!! Конечно!!!
Выйдя на улицу, я проводил взглядом отъезжающую «таблетку», в которой продолжал скулить Зяма.
— Санек, как ты думаешь, где они заныкали спирт?
— Не о том думаешь, родной. Ты, кстати, у Термита пластит получил?
— Нет.
— Так вали, получай. И не приставай ко мне. Тем более, вон Коваль идет.
— Зяма до «белочки» допился? — вместо приветствия кивнул в сторону уехавшей санитарной машины Коваль. — Или печень отказала?
— Аппендицит.
— Вот хитромудрый еврей! — восхитился Коваль. — Даже на войне умудрился по гражданской болезни закосить.
— Леха, не сыпь мне соль на сахар. Мне завтра подвиг совершать, а врач всего один остался.
— Тебе тоже подвиг?!
— Именно.
— Тогда давай объединим наши мозговые усилия.
— Какие усилия? — не понял я.
— Блин, чего к словам цепляешься? На двоих, говорю, давай подумаем. Глядишь — и найдем решение проблемы.
— Понял. Что тебе нужно сделать?
— «Языка» привезти.
— И все?!
— Точно. Только есть одно «но»: у «языка» есть имя, фамилия, воинское звание и куча фоток его рожи лица…
Через час объединенными усилиями мы нашли более-менее приемлемые решения для выполнения наших боевых задач, и Коваль, довольный, ушел.
Вернулся Ильдар.
— Саня, Зяму я вскрыл, вырезал лишнее и зашил.
— Жить будет?
— А куда он денется…
— Надолго он «залег»?
— Через десять дней будет в строю. Я его на попечение двум медсестричкам оставил… Там такие «кошечки» — мертвого поднимут! Кстати, ты не знаешь, чего морпехи с танкистами не поделили?
— С чего ты взял, что не поделили?
