за несколько мгновений, он с шумом скользящих подошв остановился перед карабкающимися и ничего не видящими выше по склону детьми и просто спокойным голосом попросил:
– Ну-ка! Остановились! И почему все такие перепачканные в земле и пыли?
Сделал очень осторожно и медленно последний шаг, выходя за точку соприкосновения с Барьером, затем ещё один, и только после этого обессиленно уселся на склон прямо под собой. Всё кончилось, и вполне хорошо, но у него почему-то тряслись и ноги, и руки. Да и горло пришлось смачивать слюной, чтобы охриплость не мешала говорить:
– И вот дались вам эти тигры?..
Кашад, как самый выносливый, отдышался почти сразу:
– А их что, больше нет? Убежали?
– С чего это ты так решил? Неужели прослушал, что тиграм даже к самому Барьеру вплотную нельзя подходить?
– Слышал…
– И что я вам вчера говорил? Слушаться мамочек и вести себя прилежно! А вы что вытворили?! Вас же могло прямо здесь убить?! – Осознав, что непроизвольно повысил голос, замолк и попытался выдавить на лице улыбку. – Придётся вас наказать…
– А мы не виноваты! – тут же пошла в атаку Паула. – Мамы нас обманули! Так нечестно!
Кремон только щекой дёрнул на такое заявление и ткнул рукой в направлении моста номер два:
– А мост кто поломал? Его ведь не для того строили, чтобы разная малышня ломала, как свои игрушки. Ну! Чего молчите? Кто у нас умеет деревья портить?
И сам первый уставился на Паулу. А та лишь плечиками пожала:
– Там брёвна и так были гнилые.
А её младшая сестра смело шагнула вперёд, протягивая руки к отцу:
– Потом нас накажешь. А теперь идём кататься на тиграх!
– Стефани! Замри! – строго на неё шикнул Невменяемый.
Когда та замерла послушно, чуть приподнялся выше по склону, так и продолжив сидеть в несколько неудобной позе. Развернулся вполоборота, а потом аккуратно вставил правую руку непосредственно в пространство Барьера. Что-то там словно пощупал, поводил туда-сюда ладонью, а потом левую руку протянул Кашаду:
– Ты самый старший мой сын. Поэтому держись крепко! Ну и чуточку потерпи… Надо, чтобы тебя преграда запомнила…
Малыш ухватился изо всех сил, но только фыркнул, когда словно лёгкие паучки на острых ножках пробежали по всему его телу:
– Щекотно! – И уверенной мужской рукой оказался препровождён на мост. То есть оказался прямо в пространстве Барьера.
Так как Стефани стояла ближе, отец протянул освободившуюся левую руку ей.
– Теперь ты! – Процедура опознания заставила инфанту поморщиться, что сразу поменяло к ней отношение Паулы с ревнивого на сочувствующее:
– Сильно щиплет? – Кажется, она чётко ощущала эмоции сестры и даже её болезненные ощущения. А когда та перетерпела лёгкую боль, даже похвалила с нотками старшинства в голосе: – Молодец! – Ну и после того, как Стефани встала рядом с Кашадом, решила быть до конца великодушной, обращаясь к Сандрю: – Твоя очередь!
Но тот с каким-то недетским апломбом заявил сестре:
– Мальчики пропускают девочек.
В итоге оказался четвёртым на мосту, после Паулы. Затем туда уже во весь рост встал и сам Кремон, отправляя свои слова непосредственно к пятерым так и стоящим в окаменении женщинам. Уж он-то умел такие трюки проделывать, по наследству, вместе с именем досталось:
– Давайте, поднимайтесь со своей стороны. Проведу вас тоже на мост… Только сразу предупреждаю: на детей не кидаться и не шуметь. Мы все виноваты… Исполнение обещаний нельзя откладывать на потом. Поэтому отправляемся сейчас… кататься на тиграх.
Так и двинулся на другую сторону моста, держа дочерей за ручки, а тех по сторонам держали за руки сыновья. Ширина моста Непреодолимый как раз и позволяла двигаться в ряд всем пятерым вольготно, степенно, словно на прогулке.
Да и спешить не стоит, когда впереди вся жизнь.
КОНЕЦ КНИГИ
