кричать, чтобы разбудить, но даже толком рот не могла открыть. Потом вижу, краем глаза, что ты… вы пистолет подняли и стрелять начали. Сразу неимоверно легче стало, и паралич куда-то исчез. Но как вы догадались, что в Змея стрелять не надо?
– Сам толком не пойму.
– И что или кто оно такое, не догадываетесь?
– Вот, ей-богу, понятия не имею! – побожился Дед, все еще продолжая сидеть на кровати и при этом стараясь добудиться уснувшего Ландера. – Но раз оно нам помогало, да еще против пигмея, значит, это некий противник или соперник несравненной Харон. А значит…
– Ничего это не значит, – перебила его Стрельникова. – Не всегда враг нашего врага – нам друг. И вообще, пошла я себя приводить в порядок.
В самом деле, дама выглядела не совсем презентабельно. Ну и от искреннего предложения помочь ей сразу же резко отказалась. Подхватила платиновый багор и ушла.
А оставшийся на теле своего носителя Шенгаут стал разбираться, что с ними сейчас происходит и почему он не может никак достучаться до сознания Романа.
Глава 14
Заглянуть в будущее
Казалось бы, безмятежно спящий Ландер крайне далек от создавшихся проблем, не ведает о нависшей над ним опасности и даже не догадывается о смертельной опасности для любимой. Увы, подобное утверждение являлось бы ошибочным. Как только сознание Романа уснуло, оно провалилось в жуткий, кошмарный сон. А может, и не сон? Потому что все вокруг казалось изумительно реальным и происходящим на самом деле.
То есть Ландер сразу-то и проснулся, потому что началось землетрясение. Крепкий дом Зинаиды Ивановны трясло как грушу во время урагана. С потолка падали балки, норовя прибить орущего мужчину и куски штукатурки. Под ногами разъезжались доски пола. По бокам рушилась и ломалась мебель. Проводка во всех местах своей прокладки искрила и стреляла словно китайские шутихи.
Но больше всего Романа испугало отсутствие ответов от Стрелочки и от Трофимыча. Как он ни орал, как он ни оглядывался вокруг, на его дикие вопли никто не отзывался. Но если дельтанг слишком мал, чтобы его увидеть в таком бедламе, и мог куда-то закатиться, то почему не отвечает Зинаида? Успела хотя бы выскочить из дома во двор?
Потому что сам Ландер оказался словно в западне. Несколько раз он всем телом бился о дверь. Но та настолько заклинила перекошенными стенами, что не поддавалась открытию. И как это ни показалось опасным в тот момент, пленник обстоятельств решил выпрыгивать в окно. Так оставался шанс спастись, а не быть заживо погребенным под руинами. Да и в самом окне уже ни одного стекла не осталось, полопались от усиливающихся толчков земной тверди.
Разгон. Толчок. Нырок рыбой. И подспудное желание увидеть под собой крышу веранды. Но…
Именно тогда и закралась первая мысль о химерности происходящего:
«Что за кошмар вокруг? Или это сон?..»
Потому что после вылета из окна Роман оказался падающим вдоль вертикальной скальной поверхности. И эта поверхность проносилась все стремительнее и стремительнее, постепенно превращаясь в ровную, слабо мерцающую среду явно не каменного происхождения. Причем человека все время разворачивало лицом к этой мерцающей среде и ногами вниз. Встречный ветер мешал дышать, выдавливал слезы из глаз. А движения руками или иная постановка корпуса ни к чему не приводили.
Тем более странными вначале показались некие образы, просматривающиеся внутри проносящейся мимо стены. Они выглядели как движущиеся рисунки мультипликации, сделанные детской рукой. Схематически изображенный палочками человечек что-то делает. Вернее, чем-то размахивает, вроде как узким стилетом. И все пытается этим стилетом проткнуть нечто маленькое, трудно различимое.
Затем схематичная рожица «глазик, глазик, огуречик» стала гротескно увеличиваться до тех пор, пока глазик не стал размером с кита. Тут же его окружила не менее гигантская цепь, которую венчал легко узнаваемый медальон-артефакт. В пространство между цепью и глазом проскользнула рука со стилетом и лихо наколола дельтанга, появившегося вдруг из ниоткуда. Потом еще нескольких, словно куски мяса на шашлычный шампур.
И вот эта операция нанизывания стала повторяться раз за разом. До бесконечности. Пока единственный зритель несовершенного мультика не взбесился, окончательно понимая, что он во сне и пора отсюда выбираться любыми способами. Хоть щипая себя, хоть кусая, хоть царапая. Только вот, видимо, поздно спохватился: нечем оказалось царапаться и нечего. Само тело куда-то исчезло.
Пришлось максимально задействовать силу воли, заставляя себя проснуться и буквально вопя на себя:
«Просыпайся! Просыпайся немедленно!»
В определенный момент у беззвучных, мысленных криков вдруг появилось эхо. А потом и чей-то голос явно прибавился. Потом и он стал узнаваемым: изо всех сил кричал и бесновался господин Шенгаут. Причем Дед еще и крепкие матерные словечки употреблял, совершенно не этичные для его солидного возраста. Особенно последняя связка не просто поразила, но и обидела Романа, он непроизвольно возмутился:
«Ну ты, Трофимыч, даешь! Хотя бы выбирал выражения! Как-никак дама в доме…»
«Уф! Ну наконец-то! – радостно отозвался престарелый Никита. – Еле тебя добудился! Горазд ты спать, батенька!»
