— А что мы можем? Что? — хмуро поинтересовался русский профессор.
— Я активировал одну из бомб, — напомнил майор. — Вторую малышку разместим на третьем уровне.
— А если существо успеет выбраться на поверхность вслед за нами? Чем мы его остановим?
— Такую каверзу оно способно нам устроить, Тимофей Романович, — согласился Шельга и, покосившись на немца, спросил: — А вы, герр Зауэр, что- нибудь можете предложить? Прожив столько лет бок о бок с инопланетной тварью, вы могли заметить что-нибудь такое, что способно его уничтожить или хотя бы удержать на какое-то время?
— Думаю, нет, — ответил Зауэр. — Конечно, если оно…
— Если — что? — сквозь зубы произнес Шельга. Он заметил, что лицо немца начало подрагивать и полностью покрываться мелкими черными язвами. — Говорите!
— Если вы не оставите ему приманку, за которой он, думаю, с радостью поохотится, — с трудом выдавил Зауэр. Его подбородок дрожал, все тело начало трястись. — Кто-то из вас… Тварь хорошо понимает немецкий язык. Да, и еще. Найдите кабинет Штольца… он рядом… выйдите через дверь по коридору и сверните направо… там сейф…
Немец мелко задрожал всем телом, как эпилептик.
— Эй! А что в сейфе?! — крикнул Шельга, заметив, что Зауэру стало совсем нехорошо: он закатил глаза и вывалил посиневший язык. — Прошу, ответьте!
Больше немец не сказал ни слова. Он свалился со стула и прохрипел:
— Ма-а-арта…
— Отойдите от него! — воскликнула Лиса.
Шельга, Воронов и Боголюбов отпрянули в стороны.
Вначале изо рта немца появилась желтая пена, а затем какая-то черная жидкость, будто сама тьма, начала выходить из него. Тело на глазах стало сжиматься, теряя прежнюю форму. Остатки и без того истощенных мышц словно сдувались, прилипая к костям. Глаза в глазницах в буквальном смысле сгнили за пару секунд. Кожный покров на голове сморщился, почернел и стал сползать, полностью оголяя череп. Спустя минуту все было кончено. На полу лежали останки скелета в полуистлевшей одежде.
— Ни хрена себе! — выпалил Шельга. — Я такое видел разве что в фильмах о вампирах…
— М-да, Тарантино с Кингом нервно курят в углу, — добавил Николай.
— Кинг давно бросил курить и нюхать, ведет здоровый образ жизни, — поведал отстраненно майор. — А вот другой, похоже, напрочь себя законсервировал всякой дрянью лет на сто вперед.
— Но фильмы он делает шикарные… — Боголюбов вытянул руку вперед и поднял большой палец вверх в знак подтверждения своих слов.
— Вы, что же, смотрите их, Тимофей Романович? — искренне удивился Шельга. — Я думал, что в часы уединения вы упиваетесь научными журналами и приключенческими романами.
— Ничто человеческое нам не чуждо, — усмехнулся профессор. — Читаю я много, тут вы угадали. Но и люблю экранные страшилки, однако вот после этих приключений, скорее всего, буду их воспринимать как забавные комедии.
— О чем вы, мальчики?.. — Лиса побледнела и отвернулась. Ее тут же вырвало.
Николай хотел ей помочь, хотя точно и не знал, что нужно делать в подобных случаях. Протянул ей фляжку с водой, но девушка отмахнулась.
— Проклятое место, — неразборчиво прошептал Боголюбов, почесав бороду. — Убраться бы нам отсюда, да поскорее.
— Так… — произнес Шельга, бегло осмотрев команду. — Лиса, почему ты не с Кошкиным?
— Он в отключке, — пытаясь отдышаться, ответила Лиса. — Глубокий обморок. Начал бредить.
— Плохо. Он должен быть в сознании. У нас очень мало времени. — Шельга акцентировал на слове «очень». — Иди и присмотри за ним, попробуй привести в чувства. Ты должна это сделать. В аптечке у тебя медикаменты на все случаи жизни имеются, так что найдешь что-нибудь подходящее. Остальным — полчаса отдыха. Непозволительная роскошь, но деваться некуда.
— Я не Грегори Хаус[28], но попробую применить одну из киношных методик хромого доктора, — вздохнув, произнесла Лиса и направилась к оружейной комнате.
— Какую методику? — оторопело поинтересовался майор ей вслед.
— Лучше вам этого не видеть, — ответила Лиса, прикрыв за собой дверь.
Боголюбов прислонился к стене, закрыл глаза и добавил:
— И не знать. Я уже боюсь за капитана.
— Ему, похоже, уже все равно, — горестно произнес Воронов.
Майор удивленно покосился на Николая.
Тот посмотрел Шельге прямо в глаза и спросил:
