– Скорее раздосадована. Похоже, все силы Рокэ ушли на письмо вам, я получила лишь мурлыканье. – Все в порядке, и хватит бить крыльями! – Мне бы следовало сказать, что регент меня успокаивает, но я, увы, не волновалась. Вы во время разговоров хо?дите, а мне для сосредоточения нужен шадди.
– Вот и хорошо! – неожиданно засмеялся Ноймаринен, маршируя к звонку. – Признаться, я бы предпочел говорить с Лионелем, но Алва на пару с вашим сыном решил заняться Олларией, а это надолго. Вы позволите мне в ожидании шадди помолчать и собраться с мыслями?
Арлетта охотно кивнула. Ноймаринен чего-то хотел, и это «что-то», в отличие от недавнего разговора о женитьбе Ли на Фриде, его не смущало.
После первого обмена любезностями свита успевшего стать полковником Руперта отправилась к кошкам, то есть к «фульгатам», а пара полковников и один капитан на морисках ушли вперед. Неожиданностей Фельсенбург не опасался – его люди, как он объяснил, проминали коней на окрестных холмах. «Забияк» Арно помнил по Мельникову лугу, именно они выскочили на свиту Ариго перед самым ураганом и собрались поживиться. Не вышло, разгулявшиеся стихии сожрали и почти победителей, и почти побежденных, уцелели немногие.
– Я видел эти мундиры, – Валентин смотрел на те же яркие пятнышки. – Мы познакомились летом у довольно-таки примечательного курганного кольца. Прошлое лето вообще выдалось необычным.
– Зараза! – Савиньяк невольно поежился и погладил Кана, вспоминая безумную скачку и танцующую за спиной смерть. А, к змею! Выбрались тогда, выберемся всегда, вот возьмем и выберемся! – Руппи, этого спрута в армии прозвали Заразой, и поделом. Видел бы ты, как он запряг чуть ли не десяток полковников, роскошь!
– Я всего лишь исполнил приказ Ульриха-Бертольда, – Валентин слегка понизил голос. – Возможность, пусть и призрачная, получить в полное и потомственное владение шестопер творит чудеса. Канун Зимнего Излома не лучшее время для маршей, хотелось бы тепла и сухости, не правда ли, граф?
– Да, холодновато, – с готовностью рассмеялся Руперт. – Арно, твой с братом подарок, сам видишь, переносит зиму очень даже прилично. Умничка!
– А как же иначе? – возмутился Савиньяк. – Потомки Роньяски – звезды даже среди морисков! Кан, кстати, разведку китовников еще издали учуял и нас предупредил.
– Здесь уместно спросить, где сейчас господин Рейфер? – перешел с лошадей на генералов Придд, и правильно сделал – времени для вывертов не было, его вообще не было.
– Вовремя тебя Ли к своим выставил, – подхватил Арно, – а то объясняться б нам сейчас с каким-нибудь накрахмаленным чучелом.
– Это было бы досадно, – согласился Придд, – но я все-таки хотел бы узнать о Рейфере.
– Рейфер, как и вы, Валентин, командует если не арьергардом, то авангардом, – глаза Фельсенбурга стали жесткими. – Похоже, настоящий разговор начинать мне. У Бруно мы будем минут через сорок. Есть дорога покороче, но старик не считает правильным раздражать солдат вашими мундирами.
– Принц Бруно совершенно прав, – Спрут словно бы рассуждал вслух. – Сейчас перемирие несколько выгоднее Дриксен, но понимают это немногие. Тем, кто просто воевал, должно казаться, что фельдмаршал теряет или продает очевидную победу.
– Им и кажется! Бруно считает, что все скверно, но просто. Вернулись времена Торстена, когда каждый мог влезть на самый верх, вот те, кто понахальней, и лезут. Меня старик не слушает, но это как раз понятно, хуже, что он не верит «львам» с Рейфером.
– Неужели фельдмаршалу не смогли показать хотя бы одного «бесноватого»? – позволил себе удивиться Валентин. – Или принц Бруно настолько уверен в своих оценках?
– Уверен, – фыркнул Руппи. – Как четыре пня. И большинство генералов туда же!
– Может, они и не виноваты? – попытался быть справедливым Арно. – Я с китовниками столкнулся недавно и пока ничего особенного не заметил. То ли мне не везет, то ли горники, хоть и с китом, а не сбесились, «гуси» и «гуси». Когда пришлось выручать остатки ойленфуртского гарнизона, было так же, да и на Мельниковом… Если на то пошло, там озверели скорее мы. Когда поняли, что конец.
– До Франциск-Вельде ничего подобного еще не было, – Придд смотрел вперед, а казалось, что в прошлое лето. – И в Олларии, и в Эйнрехте началось уже после сражения. Как и почему это происходит – пока непонятно, зато последствия вполне очевидны.
– Да уж! – Фельсенбург брезгливо поморщился. – Я на это счастье, не считая вашего Оксхолла, налетал четырежды. Мы таких, к слову сказать, зовем белоглазыми.
– Прошу простить, – быстро сказал Валентин. – «Вы зовете»? Общеизвестное название обычно получает то, что широко распространено.
– «Заяц белооблинялый мелкошишечный», – пробормотал Арно и заработал два вопросительных взгляда. – Так, глупость одна вспомнилась. Правда, веселая.
– Потом расскажешь, – попробовал улыбнуться дрикс. – Ужасно хочется повеселиться… Белоглазых более или менее часто ловят «быкодеры» и мои «забияки», вернее, они ловят дезертиров, и те, случается, бросаются на преследователей. Когда гадов удается скрутить, они приходят в себя, так что генералы видят уже обычных арестантов. К сожалению, той проверки, которую учинил своей армии твой брат, у нас не устроили.
– Очень недальновидно, – заметил Валентин, – но вы хотели поделиться вашими личными впечатлениями.
– Не сказал бы, что хотел, но вам придется докладывать уже своему начальству, а ему нужно знать всё. Арно, прости, я должен спросить, причем не тебя. Маршал Эмиль понимает то, что понимал Проэмперадор?
