Газировка. Мне нужен большой стакан газировки. Возможно, мне повезет, и на кухне осталось немного хлопьев «Граф Шокула» и не прокисшего молока. От одной лишь мысли о еде мне стало веселее. Порция хлопьев на завтрак любого отвлечет и взбодрит.
Я прошмыгнула по тускло освещенному туннелю мимо других завешанных одеялами дверей, за которыми отдыхали мои друзья в ожидании заката, и направилась в альков, который мы приспособили под общую кухню. Здесь туннель заканчивался тупиком и было достаточно места для нескольких столов, стульев и больших холодильников.
— Где-то тут должна быть газировка, — бормотала я себе под нос, роясь в первом холодильнике.
— Она в другом!
Я взвизгнула и подскочила на месте.
— Господи, Шайлин! Не подкрадывайся ко мне так! Я чуть не описалась от страха!
— Прости, Зои! — Шайлин подошла ко второму из трех холодильников, вытащила большую бутылку заряженной сахаром и кофеином газировки и с улыбкой протянула ее мне.
— Разве ты не должна спать? — спросила я, присаживаясь на ближайший стул и глотнув пенной жидкости.
— Да, только я устала и все такое. Чувствую, что солнце еще не село, а в голове слишком много мыслей. Понимаешь, о чем я?
— Еще как понимаю! — фыркнула я.
— Твой цвет вроде как потемнел.
Шайлин произнесла это как бы мимоходом, обыденно, словно имела ввиду цвет моей футболки.
— Шайлин, я не очень понимаю все эти твои намеки о цветах…
— Я и сама не уверена, что понимаю все правильно. Я просто вижу их, и если задумываюсь, то нахожу в них смысл.
— Ладно, приведи пример, какой тут смысл!
— Легко. Возьмем, к примеру, тебя. Твои цвета не меняются. Большую часть времени ты фиолетовая с проблесками серебра. Даже когда ты готовилась ехать на ритуал на бабушкину ферму и знала, что все будет очень непросто, твои цвета не изменились. Я проверила, потому что… — Она затихла.
— Ты проверила, потому что «что»? — подсказала я.
— Потому что мне было любопытно. Перед вашим отъездом я проверила цвета всей кучки-вонючки, но потом до меня дошло, что это вторжение в частную жизнь.
Я нахмурилась:
— Ты ведь не читаешь наши мысли или типа того? Или нет?
— Нет! — заверила Шайлин. — Но чем больше я обращаю внимание на свое Истинное Зрение и чем чаще я его «подключаю», тем реальнее оно для меня становится. Зои, оно открывает мне разные вещи, которые многие хотели бы сохранить в тайне.
— Типа Неферет. Ты говорила, что внутри она цвета глаз дохлой рыбы, а на вид великолепна.
— Да, типа того. И тебя я тоже «вижу». Крамиша бы сказала, что я сую нос не в свои дела.
— Почему бы тебе не рассказать, что ты видишь, а потом я решу, суешь ты нос или нет?
— С тех пор, как ты вернулась с ритуала на бабушкиной ферме, твои цвета потемнели. — Она замолчала, посмотрела на меня, покачала головой и уточнила: — Нет, не так! Не то чтобы они потемнели — они стали мрачнее. Вроде как фиолетовый и серебристый перемешались и помутнели.
— Хорошо, — медленно сказала я, начиная понимать, что она имела в виду под «вторжением в частную жизнь».
— Понимаю, ты видишь во мне изменения, и это странно, особенно в связи с тем, что, как ты говоришь, обычно мои цвета не меняются. Но что это значит — по-твоему?
— Ах да, прости! Думаю, это значит, что ты в замешательстве относительно чего-то… серьезного. Это тебя очень заботит. Если честно, занимает все твои мысли. Я отчасти права?
— Отчасти, — кивнула я.
— И тебя не коробит, что мне это известно?
Я снова кивнула:
— Да, есть немного. — Секунду я подумала и добавила: — Если честно — меня будет коробить меньше, если я буду знать, что ты не сообщишь всем вокруг, что мои цвета потемнели, и я чем-то озабочена. Вот это я могла бы счесть «вторжением в частную жизнь».
— Ясно, — печально отозвалась Шайлин. — Я тоже так думаю. Хочу, чтобы ты знала: мне можно доверять. Я не болтушка и никогда ею не была. И этот дар Никс, которым она наделила меня одновременно с Меткой и тем, что я прозрела… — Казалось, Шайлин вот-вот расплачется. — Я не хочу ничего испортить, я должна делать все так, как желает Никс!
Было ясно, что она по-настоящему расстроена, и мне стало неловко — в особенности потому, что я сама была тому причиной.
— Эй, Шайлин, все нормально! Я прекрасно понимаю, что это такое — дар Никс, это налагает очень большую ответственность. И конечно,
