Танатос.
Я услышала удивленный вздох Афродиты и поняла, что мне следовало предупредить её о чём-то подобном. Чёрт! Мне действительно нужно лучше следить за своим временем.
— Люди хотят расследовать убийство, совершенное в вашем Доме Ночи.— Это был не вопрос, но Танатос всё равно ответила Дуантие.
— Да, что идет наперекор нашим традициям. Я не разрешу вторгнуться в эту школу. Именно поэтому я хотела попросить вас о ходатайстве, — сказала Танатос. — Люди должны понять, что вампиры тоже обвиняют Неферет в смерти мэра, и мы прилагаем все усилия для того, чтобы найти её и привлечь к ответственности. Они могут прекратить расследование и снять обвинения с Дома Ночи. Мы, в свою очередь, поклянёмся в том, что заставим Неферет заплатить за свои преступления.
— И всё же, местные жители считают, что Неферет сама стала жертвой насилия,— произнесла Дуантия.
— Потому что мы не могли объяснить им, что она использовала Тьму для того, чтобы похитить мою бабушку, и мы должны были использовать магия для того, чтобы спасти её!— Мне не хотелось кричать, но я была настолько расстроена всей этой несправедливостью!
— Существует много вещей, которые нельзя объяснить людям,— сказала Дуантия. — Смерть твоей матери – ещё один печальный тому пример.
Я кивнула, не доверяя своему голосу.
— Зои, если с Дома Ночи снимут обвинения, ты и Стиви Рей продолжите жить за пределами школы?— вдруг спросил, молчавший до сих пор, член Совета.
— Да,— ответила я.— Туннели под вокзалом намного удобнее для красных недолеток и вампиров.
— Но ведь ты к ним не относишься.
Я нахмурилась.
— Но тем не менее, я не обычная недолетка.— Я подняла руки, ладонями вверх, для того, чтобы татуировки Богини были полностью видны в камере.
— А я необычная Пророчица Богини,— произнесла Афродита.— Поэтому, я тоже пойду с ними.
— Я первая Верховная Жрица красных вампиров,— сказала Стиви Рей.— И это тоже не совсем нормально, поэтому я согласна с Зои и Афродитой. Это не значит, что мы спорим с вами. Это означает, что мы будем вместе.
— Я не понимаю в чем проблема, если мы снова будем жить в туннелях. Раньше вы к этому хорошо относились,— сказала я.
— Но это было до того, как Неферет похитила твою бабушку, убила недолетку и человека и привлекла внимание местных властей к вашему Дому Ночи,— произнес тот же член Совета.
Я не могла поверить в то, что она сказала.
— Но это была не наша вина!
— Никто и не винит вас,— быстро сказала Дуантия.— Мы всего лишь пытаемся разобраться в недавних трагических событиях.— Внезапно она переключила своё внимание. — Калона, ты здесь единственный бессмертный. Каково твоё мнение?— Казалось, вопрос Дуантии удивил всех нас. Танатос подвинулась в своём кресле, а мы с Афродитой отошли немного в сторону так, чтобы Калона мог встать между нами и показаться Верховному Совету.
Он поклонился, прижимая руку к сердцу, перед тем как ответить:
— Я не вижу проблем в том, что Зои и её группа, в том числе и мой сын Рефаим, живут в туннелях. Их охраняют сильные и преданные Воины, а туннели обеспечивают их безопасность. Что касается убийств, то у меня нет ни малейших сомнений в том, что это дело рук Неферет, а также в том, что люди не смогут заставить её заплатить за свои преступления.
— Калона, мы приняли тебя в нашем обществе из-за твоей клятвы, принесенной Танатос, но нам интересно, как ты ответишь на ещё один вопрос,— произнесла Дуантия.
Крылья Калоны зашелестели, а его тело напряглось, но тем не менее его голос был трёрдым:
— Я отвечу на любой вопрос, какой ты только сможешь пожелать, Верховная Жрица.
— Несмотря на то, что ты никогда полностью не признавался, что был Эребом, сошедшим на землю, Неферет представила тебя нам именно так. Она сказала, что ты обманул её, считая себя таковым.
— И тем не менее, я никогда не утверждал, что я Эреб. И вот сейчас я стою перед вами, будучи Воином одного из членов Совета, в то время, как Неферет убивает недолеток и людей.
— Да, это интересный поворот событий. И вот наш вопрос: кто же ты?
Все, даже Танатос, посмотрели на Калону. Неужели он собирался сказать им, что приходится Эребу братом? Вот дерьмо!
— Я много кем был – богом, любовником, разрушителем, спасителем. Теперь же я – Воин Смерти,— произнес Калона. — И по-моему, правильно, что я тоже бессмертен.
Я думала об этом разговоре и о том, сказать ли всем, что он брат Эреба, но так ли это на самом деле? Я уже опоздала, выглядя в глазах Совета безответственно, и они должны были знать, что я была зла на них как черт. Мне не было нужды заявлять о том, что Калона ничего не сказал. Или ещё худе,
