больше? На лбу Арминия выступил пот. Мело и остальные его воины – сотни крепких бойцов – в поселке; в данной ситуации это все равно что в Риме, и помочь ему некому. Если он поднимется, стрелок снова спустит тетиву. И его товарищи тоже, если у них есть луки. К тому времени, когда Арминий стащил свой лук с плеча, в него выстрелили еще раз, а нападавшие перебежали поближе. У них были и копья.
Враги тихо переговаривались. Трещали сучья. Шаги слышались все ближе.
С нарастающей яростью Арминий думал, что не собирается расставаться с жизнью, валяясь в грязи, как червяк. Надо драться – тогда у него есть надежда попасть в зал славы, где пируют погибшие воины. Вождь постарался скорее снять колчан, отложил лук и снял с пояса кроликов – они будут мешать биться копьем. Моля богов о достойной смерти, он, опираясь на копье, поднялся на колени. Быстро осмотревшись влево, вправо и назад, насчитал шесть подбиравшихся к нему фигур. Никого из этих людей он не знал. До них оставалось не более двадцати шагов, и у Арминия сжалось сердце. Это не была чья- то страшная ошибка. Его действительно хотели убить.
Стрела прошла сквозь тунику, оставила на его левом боку широкую кровоточащую рану и исчезла в подлеске. Арминий инстинктивно пригнулся, но тут же поднял голову, чтобы не упускать противника из виду. Еще один человек был вооружен луком, остальные – только копьями. Если побежать к поселку, его легко подстрелят. То же случится, если напасть на одного из копейщиков. Приняв решение, Арминий выскочил из-за ствола и бросился на лучника, только что выстрелившего в него. Оскалив зубы и держа копье наперевес, он издал пронзительный, отчаянный боевой клич.
Стрела второго лучника пролетела мимо и вонзилась в морщинистый ствол старого бука. Первый, на которого бросился Арминий, от страха замешкался и никак не мог нащупать в колчане стрелу. Арминий успел пробежать десять шагов, пока враг нашарил ее, и еще шесть, пока наложил стрелу на тетиву и сумел наполовину натянуть лук и в спешке выстрелить. Арминий загодя пригнулся, и стрела пролетела над головой. Используя момент, он вонзил копье в живот противника. Стрелок сначала выдохнул от удара, а потом пронзительно вскрикнул от боли. Арминий резко вырвал копье из тела, а когда лучник упал, корчась в грязи, огляделся, готовясь к продолжению схватки.
Копейщики бежали к нему, второй лучник готовился выстрелить. Бросив копье, Арминий схватил поверженного врага за плечи и рывком поднял с земли, заслоняясь им, как щитом. С плотоядным чавканьем стрела вошла в плоть умирающего, и его тело судорожно дернулось. Арминий старался действовать предельно быстро. Он тут же бросил дважды убитого лучника на подбегавших копейщиков, развернулся и побежал.
Пара быстрых ног давала шанс оторваться от преследователей, но с каждым прыжком он чувствовал, как рвется кожа на боку вокруг раны. Хотя оставшийся в живых лучник и промахнулся несколько раз, стрела могла вонзиться в сердце в любое мгновение. Только б добраться до опушки леса… Он уже пробежал двадцать шагов и, посчитав, что лучник должен быть готов выстрелить, внезапно прыгнул вправо и перескочил через поваленное дерево. Стрела просвистела слева, и Арминий почувствовал огромное облегчение.
Он пробежал еще тридцать шагов, а лучник все не стрелял. Арминий слышал громкие ругательства и топот за спиной – его преследовали копейщики. Густой подлесок и упавшие старые деревья не позволяли оглянуться на бегу – слишком велика была опасность оступиться, споткнуться и упасть. Вождь пронесся еще шагов десять и уже начал думать, что оказался вне пределов досягаемости для лучника. Он добежит до опушки, там громким криком позовет на помощь, и каждый, кто услышит, поспешит ему на выручку. Преследователи испугаются. Он останется жить.
Правое бедро взорвалось невыносимой болью, какой Арминий никогда не испытывал. Споткнувшись, он остановился. Сзади донеслись торжествующие крики. Шипя от боли и балансируя на левой ноге, вождь посмотрел вниз. Зазубренный наконечник стрелы, пройдя сквозь штанину, вышел из передней части правого бедра, а хвост с оперением торчал сзади. Ни обломать стрелу, ни тем более вытащить ее времени не было. Даже если попробовать, боль отнимет силы.
Теперь Арминий мог только хромать. Он оглянулся, и все его надежды рухнули. Копейщики были менее чем в пятидесяти шагах, лучник – чуть дальше. Все пятеро спешили к нему.
Теперь из оружия у него остался только кинжал с коротким лезвием, бесполезный против врагов с копьями и луком. Тем не менее он выхватил его и развернулся лицом к убийцам. «Какая бессмысленная смерть», – пронеслась в голове горькая мысль. После всего совершенного, после сокрушительного удара по римским легионам он закончит жизнь, как раненый олень, и не сможет помешать тем, кто его прикончит.
За спиной зашелестела листва. Морщась от боли, Арминий попытался повернуться, чтобы лицом к лицу встретить врага, каким-то образом оказавшегося между ним и поселком. До того как упасть на землю, он успел заметить хрупкую фигурку в арке и услышал звон спущенной тетивы. Стрела прошла мимо и через мгновение угодила в горло переднего копейщика, который рухнул, не издав ни звука.
– МММ! УУУМММ!
Высокий тон указывал на юнца, но это был именно боевой клич, знакомый большинству племен. Его подхватил второй голос, находившийся недалеко от первого, и сквозь окутавшие его дурманящие волны боли Арминий расслышал звук еще двух выпущенных стрел, пролетевших над ним. Одна из них ранила следующего копейщика. Спасители не прекращали повторять боевой клич пронзительными голосами, перемежая его с оскорблениями и выкриками, сравнивавшими нападавших со свиньями, крысами и прочими животными.
– Отдайте его нам! – крикнул один из копейщиков. – Вас это не касается!
