— Наоборот. Я влюбился в Лолу и…
— Жан-Поль, ни слова больше. Такую историю недопустимо излагать по телефону. Жду тебя в том же баре, где мы были вместе с Одетт.
Усевшись за столик, Жан-Поль сокрушенно покачал головой.
— Я допустил страшную ошибку, приняв участие в твоей затее. Лола — колдунья, самая лучшая девушка на свете. Вначале все шло по нашему плану. Я подстерег Лолу возле дома и познакомился с ней. Затем пригласил в кино, а на следующий день достал ей контрамарку в театр, на спектакль, где я играю. Представляешь, она преподнесла мне розу! Даже актерам, исполнявшим главные роли, в тот вечер не дарили цветов, а эта девушка вышла на сцену и протянула мне красную розу. Мы встречаемся каждый день, и я все больше влюбляюсь в нее.
— Да, события приняли неожиданный оборот. Ты видел Дени?
— Ни разу. Она даже не упоминала о нем.
— Не важно. Все равно ты добился успеха. Поздравляю!
Разбирательство с Дени предстояло Алену, так как отвергнутый юноша попытался помириться с Одетт. Их разговор с актером чуть не закончился дракой, но Ален был уверен в своей победе и не отступил.
— Одетт все равно любит только меня, — бросил на прощание Дени и ушел.
— Он сказал правду? поинтересовался его соперник у Одетт.
— Конечно, нет, — с улыбкой ответила она. — Я обожаю тебя.
Ален поцеловал ее и предложил сходить в кино вместе с Жан-Полем и Лолой.
— Не хочу видеть эту предательницу, — произнесла Одетт. — Мне безразличен Дени, но ее я никогда не прощу.
Роман между Бельмондо и Лолой развивался бурно. Девушка поджидала его после съемок, и Жан-Поль торопился на свидания. Любое предложение Алена о совместном ужине у Бриали или в баре вызывало у него удивление. Как он мог пропустить встречу со своей любимой девочкой! Делон познакомился на киностудии с симпатичной ассистенткой режиссера и совсем позабыл бы Одетт, не сталкивайся он каждый вечер с ее подругой.
Получив гонорар за роль в фильме Марка Аллегре, он купил себе машину “Рено”. Актер понимал, что должен откладывать деньги, но не устоял перед желанием исполнить свою давнюю мечту. Кроме того он надеялся получить главную роль, обещанную Жоржем Бомом. Но его агента опередил Жан-Клод Бриали. Он позвонил Алену и утрированно возмущенным тоном заявил:
— Ты обошел меня. Сегодня режиссер Гаспар-Уи предложил мне большую, но второстепенную роль в историческом фильме. Главного героя будешь играть ты!
Алену показалось, что он ослышался. Такой прекрасной новости он не ожидал услышать в данный момент. Утром у него сломалась машина, и он не сомневался, что день не задался. Он верил в приметы, но после слов Жан-Клода растерялся.
— Ты точно это знаешь? — нерешительно спросил он.
— Жорж еще не звонил? Значит, я первый принес тебе радостную весть.
— Если это правда, я устрою праздник, а тебя приглашу быть почетным гостем.
— Не забудь об этом.
Стоило Алену повестить трубку, как снова раздался звонок. На этот раз его поздравил Жорж Бом.
— Не хочу забегать вперед, но, не исключено, что твоей партнершей станет Роми Шнайдер. Продюсер утвердил тебя на роль, но считает, что новичку, вроде тебя не помешает знаменитая партнерша.
От этого замечания радость Алена померкла. Он был невероятно честолюбив и ликовал, получив главную роль в картине. Зачем Жорж сразу упомянул о юной немецкой звезде?
Встреча будущих “влюбленных столетия” прошла настолько скомканно и неприметно, что никто, а меньше всех Ален и Роми, могли предположить развитие будущего страстного романа. Молодой актер чувствовал себя разбитым после нескольких ночных пирушек с друзьями, которые наперебой твердили ему:
— Как тебе повезло! Просто чудо, ты будешь сниматься с настоящей звездой.
Такие заявления злили Алена невероятно: он исполнил роли в двух фильмах, нравился зрителям и имел интересные предложения от режиссеров. Он тоже ощущал себя звездой, только восходящей.
Фильмы о принцессе Сиси, прославившие Роми, казались ему ничем не примечательными, а, скорее, напыщенными. Саму же актрису он называл “немецкой гусыней” из-за ее плавных, медлительных движений. Встреча будущей партнерши по фильму в аэропорту, с цветами казалась ему унизительной, но таково было требование продюсера фильма.
Роми ступила на французскую землю не менее раздраженной. На протяжении всего полета ее мать, Магда Шнайдер, давала ей бесконечные советы, как вести себя со съемочной группой:
— Сразу покажи, кто ты! Роми Шнайдер — единственная актриса, ради которой зрители пойдут смотреть “Кристину”. Я буду постоянно следить за ходом съемок и еще раз проверю твой контракт.
Роми молчала и меланхолично размышляла “Через пару лет я стану совсем взрослой и смогу всюду ездить одна”.
Перед спуском с трапа самолета фрау Шнайдер последний раз одернула дочь:
— Тебя встречают. Держись достойно.
Роми с безразличием посмотрела на молодого человека, стоявшего у трапа с букетом роз, и начала медленно спускаться. Вслед за ней шли мать и отчим.
— Боже, она приехала со свитой! Ну точно, “принцесса”,- присвистнул Делон. — Надеюсь, с Вами в дороге ничего не случилось? — проговорил он вслух, протягивая Роми цветы, и насмешливо улыбаясь.
Актриса приняла цветы и смерила его таким негодующим взглядом, что Ален подумал, как сильно он ошибся в оценке ее темперамента. Он еще раз внимательно оглядел будущую партнершу по фильму и нашел, что она довольно миловидна, хотя и скучна.
Мнение Роми о молодом человеке было коротким и категоричным: “Смазливый нахал”. Правда, он сумел немного развеселить ее, когда после представления ему Магды Шнайдер, комически подобострастно поцеловал той руку. Ее мать не нашлась, как ответить на эту выходку.
Заметив полуулыбку Роми, Ален намеренно оттеснил сопровождающих девушку родных и повел к машине, неся по пути всякий вздор:
— Мне будет приятно сниматься с Вами. Рад стать Вашим гидом по ночному Парижу.
Расслышав последнюю фразу, фрау Шнайдер решительно взяла инициативу в свои руки:
— Молодой человек, моя дочь устала. Мы хотим как можно скорее оказаться в отеле.
Роми ощутила новый прилив раздражения, но безропотно последовала за матерью в машину киностудии. Ален направился к своему автомобилю, размышляя об актрисе и качая головой:
— Она безнадежна.
Его настроение испортилось еще больше, когда он обнаружил на лобовом стекле штрафной талон за неправильную парковку.
— Что за проклятый день? Все против меня. Поеду домой и высплюсь.
Вечером, присутствуя на сборе съемочной группы, Ален с удовольствием отметил, что, несмотря на известность, Роми держалась не высокомерно. Роль звезды исполняла ее мать, свысока разговаривая с актерами и придирчиво рассматривая подготовленные костюмы.
— Как Вам понравился Ваш “возлюбленный”? — спросил Роми Гаспар-Уи, режиссер.
Услышав вопрос, Ален поймал себя на том, что с нетерпением ждет ответа.
— Мне кажется, мы справимся с ролями, — мягко сказала она.
После этой фразы Ален готов был пересмотреть свое отношение к актрисе. Еще не было и намека на симпатию, но, по крайней мере, Роми перестала именоваться “гусыней”. Улучив момент, когда она осталась одна, Ален подошел к ней:
— Как Вам понравился Париж?
— Я весь день не выходила из отеля.
— В таком случае, как отель?
Роми усмехнулась.
— Позвольте пригласить Вас завтра на обед, заметьте, я даже не смею произнести слова “ужин”. Мать выпускает Вас хоть на минуту из поля зрения?
— Да, конечно, — нахмурилась актриса. — Думаю, мы сможем пообедать вместе.
— Вы — волшебница! Нет, почти Жанна Д’Арк. Совершите свой подвиг, я буду ждать Вас завтра у отеля в три часа.
Уходя, Ален церемонно поцеловал ее руку и поклонился подошедшей фрау Шнайдер.
— О чем Вы говорили? — подозрительно спросила та у дочери.
— Мама, я могу хоть секунду побыть одна? — возмутилась Роми.
— Ты была не одна. Понятно, этот бездельник заигрывал с тобой. Не глупи, он пока — никто и неизвестно еще, кем станет.
— Конечно, мне ровня только принцы.
— Ты грубишь матери! Собирайся, пора возвращаться в отель.
Вздохнув, Роми, как обычно, направилась вслед за ней. Ей не нравилось поведение Магды, она заметила, что актеры подсмеиваются над ее матерью, но авторитет той был непререкаем для хорошо воспитанной дочери. Вечером в своей комнате, тайком от матери, она примерила два платья: зеленое и нежно- голубое. Нет, конечно, она хотела элегантно выглядеть вовсе не для Алена, а просто готовилась к обеду в парижском ресторане.
В три часа, чудом отпросившись у матери под предлогом осмотра ближайших магазинов, она спустилась вниз. Увидев у стойки бара ожидавшего ее кавалера, Роми подумала, что перестаралась с нарядом. В противовес ее шелковому платью, Ален надел простую темную рубашку и джинсы. Он приветливо помахал рукой смущенной девушке и сказал:
— Надеюсь Вы не собираетесь убежать?
— Нет, мы же договорились вместе пообедать.
— Я с удовольствием покормлю вас, — произнес Ален, мысленно прибавив “с ложечки”.
