Роми подписала два контракта на съемки в исторических лентах, подобных фильмам о принцессе Сисси.
— Зачем тебе возвращаться к надоевшему образу красивой куколки? — спрашивал ее Ален.
— Я хочу стать самостоятельной. Роли в этих фильмах — мой собственный выбор. Извини, если тебя это не утраивает, — сказала Роми.
Они холодно попрощались, и она улетела в Кельн.
Разлука оказалась тяжелым испытанием для обоих. Хотя Магда Шнайдер встретила дочь с распростертыми объятиями и каждый день приглашала в гости друзей, Роми скучала. Она познакомилась с несколькими молодыми людьми, но ни один из них не заинтересовал ее. Девушка тосковала по Алену. А он в это время вел жизнь затворника, изредка навещая друзей и отвергая большинство приглашений на всевозможные празднования и вечеринки.
Наконец он позвонил девушке.
— Любимая, я не могу без тебя жить. Прости меня, я вел себя непростительно. Наверное каждый мужчина в какой-то момент становится дураком, но у меня этот период закончился.
— Правда? — с надеждой спросила девушка. — Значит ты тоже скучаешь?
— Очень. Если ты не приедешь в ближайшее время в Париж, я прилечу к тебе в Кельн.
Роми просияла, такой радостной мать давно ее не видела.
— Тебе сообщили что-то приятное? — с улыбкой поинтересовалась она.
— Да. Только что я услышала самую прекрасную новость: Ален меня любит.
— Это он звонил?
— Мама, он меня любит. На следующей неделе я возвращаюсь в Париж.
Впервые в жизни Магда Шнайдер пала духом и не знала, что возразить дочери. Она истратила почти год, чтобы заставить Роми оставить Алена. Причем, сам актер своим поведением только помогал ей в этом. Но все оказалось напрасно — Роми по-прежнему любила его и продолжала прощать все обиды, нанесенные им.
— Я повторю то, что уже сто раз тебе говорила, — сказала Магда, — Вы с ним совсем разные. Пройдет год или два, и вы расстанетесь, а ты будешь страдать. Он причинит тебе боль.
— Мама, мне все равно, что будет потом. Я думаю о нем каждую минуту и чувствую себя счастливой только рядом с ним.
Магда находилась в замешательстве. “Как Делону удалось так околдовать мою дочь?”, подумала она.
Роми вновь была в Париже.
— Милый, меня стали узнавать стюардессы. Скоро авиакомпания “Люфтганза” выдаст мне приз, как своему самому верному пассажиру, — сказала она Алену, встретившись с ним в аэропорту.
— Жду не дождусь, когда ты останешься в Париже навсегда.
— Сейчас это невозможно. Через месяц начинаются новые съемки. Я — раба киноиндустрии.
— А я — твой раб. Чего пожелает моя госпожа?
— Хочу оказаться дома.
— Карета подана, Ваше высочество.
Они взялись за руки и направились к машине Алена. Жильцы пансиона вышли приветствовать вернувшуюся девушку.
— Благодарю, — ответила она. — Мне очень не хватало всех вас.
В этом пансионе жили простые люди. Магда Шнайдер посчитала бы общение с ними ниже своего достоинства, но Роми любила их. Соседи стали почти полноправными членами семьи: Ален делился с ними приятными известиями по поводу участия в съемках новых фильмов и обращался за помощью; Роми в лице господина Пети нашла мудрого советчика и рассказывала ему о мелких неурядицах, случающихся между ней и возлюбленным.
Ален подписал второй контракт на съемки у Мишеля Буасрона. Он все-таки прочел сценарий, вторично принесенный ему Жоржем Бомом и заинтересовался сюжетом картины.
— Военная тематика не самая выигрышная тема, чтобы подчеркнуть твои внешние данные, — доверительно сказал ему режиссер, — но закреплять за собой имидж героя-любовника опасно, хотя и приятно.
Делон возмутился:
— Уважаемый мэтр, я не делаю ставку исключительно на свою внешность, я согласен вовсе забыть о ней. Мне хочется стать серьезным актером, способным играть героев с глубоким характером.
— Похвально пытаться стать хорошим актером, но не стоит забывать о своей красоте. Это было бы глупо, — ответил Буасрон. — Приятное лицо является немалым козырем для актера.
Вечером Ален пересказал этот разговор Роми и спросил:
— Ты считаешь, что красота важна для актера?
Девушка засмеялась и ничего не ответила. Они оба были молоды и привлекательны, недаром журналисты окрестили их “влюбленными столетия”, как самую прекрасную пару.
Месяц пребывания Роми в Париже прошел незаметно. Все это время Ален был неизменно добр и внимателен к ней. Девушка влюбилась в него еще больше, но пора было расставаться.
— Обещай мне, что при первой возможности прилетишь в Германию, — сказал ему девушка.
— Обязательно навещу тебя и буду часто звонить.
В Кельне ее ждала мать, у которой созрел новый план по спасению дочери от Делона. Зная о его невероятной ревности, она делала ставку на знакомство Роми с ее партнером по фильму, актером Курдом Юргенсом.
В первый день съемок она пригласила репортеров, которые сфотографировали актеров в момент обсуждения ими важной сцены фильма. Роми лукаво улыбалась и чуть наклонилась к Курду, а он смотрел прямо в глаза девушки. Этот снимок превзошла все ожидания Магды Шнайдер. Она отозвала в сторону одного корреспондента и сказала ему:
— Моя дочь готова забыть Алена Делона. Вчера она призналась мне, что встретила прекрасного мужчину. Думаю, Вы догадываетесь, о ком она говорила.
Журналист почувствовал сенсацию и написал статью, посвященную новому возлюбленному Роми Шнайдер. Материал поместили в ближайшем номере газеты, которая была моментально раскуплена. Эту статью перепечатали другие издания. Девушка была настолько поглощена процессом съемок, что не просматривала прессу, а мать, по возможности, прятала от нее газеты. Вскоре сенсационное известие о новом романе Роми достигло Франции. Ален почувствовал себя оскорбленным. Первым делом в глаза ему бросилась фотография его возлюбленной, улыбавшейся какому-то немецкому актеру, затем он прочел статью, уничтожившую его последние сомнения. “Предательница!” подумал он, комкая газету. Вечером он встретил в баре Жан-Поля Бельмондо, который сочувственно взглянул на приятеля.
— Актрисы изменчивы, — сказал он. — Роми очень популярна в Германии, наверное этот тип сделал ей пару комплиментов, вроде того, что счастлив играть с ней в одном фильме и так далее. В общем, сыграл на ее тщеславии, а она и попалась на крючок.
— Нет, Роми не настолько глупа, — ответил Ален. — Эта статья — обычная газетная “утка”. Они готовы на все, чтобы увеличить тираж.
Бельмондо промолчал, но не изменил своего мнения, и Ален это почувствовал. Дома он быстро собрал вещи, поехал в аэропорт и купил билет на ближайший рейс в Кельн. “Я выясню, что там происходит”, размышлял он во время полета. В аэропорту Делон поймал такси и отправился на киностудию, где проходили съемки с участием Роми. Девушка заметила его во время перерыва и бросилась навстречу.
— Дорогой, я не представляла, что ты появишься так скоро и так неожиданно.
— Я не вовремя? — спросил Ален, разглядывая декорации и пытаясь обнаружить за ними Курда Юргенса.
— Что ты говоришь? Надолго приехал?
— Не знаю. А где прячется твой партнер по фильму?
— Курд? Вы знакомы? — удивилась Роми.
— Не притворяйся глупым ребенком, — взорвался Ален. — Ты читала газеты? Благодаря тебе надо мной смеются все французы, а впридачу и немцы.
Он достал из сумки газету и сунул ее в руки девушки. Та была поражена. Она пожалела, что не следила за публикациями, но решила, что не будет оправдываться перед Аленом.
— Здесь написаны глупости, — грустно сказала она. — Но я знаю, что ты изменял мне по-настоящему. Вот почему ты поверил в то, что здесь написано.
— Значит, ты не считаешь нужным объяснить происхождение этой статьи и фотографии? Может, ты делаешь это нарочно, чтобы заставить меня ревновать?
— Ален, не устраивай скандал, — быстро проговорила Роми, заметив, что находящиеся на площадке актеры прислушиваются к возмущенному голосу Делона.
Он повернулся и направился к выходу из павильона. Девушка побежала за ним, придерживая руками кренолин.
— Постой, куда ты? Я люблю тебя, — крикнула она.
Ален резко остановился и обернулся к ней. От неожиданности девушка наткнулась на него и упала бы, не подхвати он ее в объятия. В этом положении их застала вернувшаяся с обеда Магда Шнайдер.
Актер пробыл в Кельне два дня. Роми выпросила у режисера выходные, и они с Аленом гуляли по городу, заходили в костелы и кормили голубей на центральной площади.
— После окончания съемок я приеду в Париж насовсем, — пообещала Роми. — Я сделаю все, чтобы больше не расставаться с тобой.
