Глава 8
В феврале 1960 года Роми окончательно перебралась в Париж к своему возлюбленному. Она выполнила все обязательства по предыдущим контрактам, и отказалась от съемок четвертой серии фильма о принцессе Сисси.
— Мне надоело изображать игрушечную девочку, — сказала она матери перед отъездом. — Я хочу получить настоящую роль, сыграть девушку с глубоким характером, а не красивую куклу.
— Узнаю слова Алена, — ответила Магда Шнайдер. — Если бы я не знала его достаточно, чтобы понять, что он всего лишь глупец, я подумала бы, что он завидует твоему успеху.
— Мама, не может быть, чтобы ты так думала. Ален любит меня и хочет помочь.
— Чем он может тебе помочь? — взорвалась Магда. — Он рушит твой имидж, твою жизнь! Заставляет ютиться в нищенской квартире и отказываться от выгодных предложений. А где вы с ним познакомились? На съемках костюмного фильма, в котором он не побрезговал сыграть главную роль.
Роми чувствовала, что в чем-то мать права, но девушка стремилась к любимому всей душой и надеялась, что получит во Франции не менее выгодные, чем в Германии, предложения от известных режисеров.
В аэропорту ее встретил улыбающийся Ален и всю дорогу рассказывал о новой роли, предложенной ему Висконти.
— Он приглашает тебя на съемки в Италию? Предложил главную роль в своем фильме? — завороженно переспросила Роми.
— Почему ты так удивлена? — обиженно поинтересовался Ален.
— Предложение замечательное, но ты полетишь в Рим. У меня пока нет подписанных контрактов на ближайшее время. Возьмешь меня с собой?
— Ну, если дело только в этом, то считай, что билет у тебя в кармане.
Роми наклонилась и чмокнула его в щеку, а Ален обнял ее одной рукой, дожидаясь на перекрестке зеленого сигнала светофора.
— Как твоя мать перенсла известие о твоем отказе от съемок в фильме про Сисси? — спросил он у подруги.
— Страшно переживала. Блацхайм задумал купить мне сеть ресторанов на Кипре, сейчас эти деньги ему очень пригодились бы.
— Ого, моя малышка скупает недвижимость! — воскликнул Ален. — Когда поедем в Грецию проверять качество блюд?
— Заодно с контрактом на фильм о Сисси я готова отказаться и от ресторанов.
— Но почему? — удивился Ален.
Мысль, что Роми станет владелицей ресторанов показалась ему необычной.
— Помнишь наше первое свидание в кафе моего приятеля Жана? Он еще тогда разглядел в тебе родственную душу. Можешь опять с ним встретиться для обмена опытом.
Девушка откинулась на спинку сиденья и улыбнулась.
— Тот обед был сто лет назад, а ты помнишь, о чем мы тогда говорили. Как я люблю тебя, Ален!
Он оторвался от дороги и повернул к ней голову:
— Не могу сказать о себе того же, — признался он.
Роми почудилось, что ее сердце перестало биться. Затаив дыхание, она ждала дальнейших слов Алена.
— Ты заставила меня совершенно потерять голову, — продолжал он тем же серьезным тоном, — сделала одержимым.
— Ах ты… — Роми легонько стукнула его по плечу и сказала,-
Почему-то в первый момент я всегда верю тебе.
Он самодовольно рассмеялся.
— Малышка, я никогда не смогу произнести, глядя тебе в глаза: ”Больше не люблю”, и по телефону этого сделать тоже не смогу.
— Не нужно думать об этом, — испуганно прервала его девушка. — Я приехала в Париж, чтобы жить вместе с тобой, а ты при встрече говоришь такие вещи.
— Прости, на самом деле какая-то глупость пришла на ум. Никак не приду в себя от радости, что ты не вернешься в Германию в ближайшее время.
— Не исключено, больше никогда туда не вернусь, — сказала Роми, покрутив на безымянном пальце колечко.
Ален усмехнулся и остановил машину на набережной возле их дома.
— Как я соскучилась по нашей крошечной комнате! — закричала Роми.
Навстречу им из подъезда вышел жилец из соседней квартиры.
— Здравствуйте, господин Пети, — задорно приветствовала его девушка. — Как Ваши дела?
— Хорошо, — ответил старик. — Надолго приехала, красавица?
— Навсегда, — без колебаний сказала Роми.
Господин Пети посмотрел вслед поднимающейся по лестнице паре и почему-то вспомнил их шумную ссору, когда девушка в слезах, без плаща, выбежала под дождь.
— Ничего, они еще молодые, — пробормотал он. — Научатся ладить.
Первые недели после разлуки, как обычно, прошли у Алена и Роми мирно. Они просыпались не раньше полудня и баловали друг друга вкусными блюдами, принесенными из соседних кафе. Всегда собранный и деятельный Ален изменил себе и редко принимал приглашения друзей, даже если намечалось чтение сценария нового фильма, в котором один них получил роль. Бриали навестил влюбленных в их убежище и попенял им.
— Вы забросили все дела. Нельзя вести такой расслабленный образ жизни. Нужно бороться за свое существование, — сказал Жан-Клод.
Но в данном случае он лукавил, так как прекрасно был знаком с состоянием актера, ожидающего начала съемок. Улышав в январе о приглашении Висконти, Бриали сразу заявил Алену, что тому выпал исключительное счастье — сняться в фильме прославленного режиссера. В Рим Делон улетал в начале лета, а до этого времени собирался сыграть роль Филипа Гринлифа в психологическом детективе “На ярком солнце”.
— А какие планы у тебя? — задал Бриали вопрос Роми.
Лучше бы он не спрашивал. Настроение девушки сразу испортилось, так как ни один французский режисер не предложил ей хоть сколько-нибудь интересной роли.
— Пока не хочу думать о съемках, — легкомысленным тоном ответила она. — Предпочитаю ни на минуту не расставаться с Аленом.
— Приглашаю Вас обоих в кафе, — быстро сменил тему разговора Жан-Клод. — Давайте прогуляемся пешком до улицы Сент-Оноре и поужинаем, как аристократы.
— Спасибо, Жан-Клод, но мне не хочется выходить на улицу, там сыро, — отказалась от его приглашения Роми.
— А я с удовольствием составлю тебе компанию, — отозвался Ален к страшному неудовольствию девушки.
Она думала, что он тоже не пойдет в кафе, и они купят закуски в японском ресторанчике. Оставаться дома одной ей не хотелось, но она боялась изменить свое решение и показаться навязчивой, преследующей возлюбленного женщиной. Бриали угадал ее мысли и спросил:
— Может, передумаешь, красавица?
Девушка секунду колебались, но потом отрицательно покачала головой.
— Благодарю, но нет. Может, в другой раз.
Друзья ушли, и она села у окна. На тротуаре блестели лужи, небо закрывали тучи, и все вокруг показалось ей серым и безрадостным.
Расположившись за столиком в кафе, Делон и Бриали сделали заказ, и Жан-Клод поинтересовался:
— У Роми на самом деле нет ни одного предложения на участие в съемках?
Ален тяжело вздохнул.
— Ей постоянно звонят мать и отчим. Каждую неделю они часами пересказывают немецкие ей сценарии, а потом выслушивать их приходится мне. Жан- Клод, все эти картины, как две капли воды, похожи на фильмы о Сисси. Разумеется, я отговариваю ее от участия в таких съемках.
— С одной стороны ты прав, но актриса должна сниматься. А Роми- прирожденная актриса.
— Но не в этих же сказочках!
— Вам нужно почаще бывать у меня. Она лично познакомится со многими режисерами, и они захотят снимать только ее.
— Ты — чудесный друг, — прищурив глаза, сказал Ален. — Спасибо за трогательную заботу о моей любовнице.
Жан-Клод понял, что другу не нравится его вмешательство в их взаимоотношения со Шнайдер и сменил тему разговора:
— Ты уже получил окончательный сценарий “На ярком солнце”?
О своих будущих съемках Ален мог разговаривать сколь угодно долго. Он улыбнулся, и они с Бриали погрузились в обсуждение характера Филипа Гринлифа, персонажа, на роль которого режиссер фильма утвердил Делона.
Они долго сидели в уютном кафе, так как на улице опять пошел дождь и быстро стемнело. Наконец, Ален сказал:
— Нужно идти домой, а то Роми соскучится.
— Конечно, — отозвался Бриали, забирая у официанта счет, — напрасно она отказался составить нам компанию.
— Она милая, ласковая, как котенок, — заметил Делон, — но если что-то взбредет ей в голову, то она ни за что не уступит.
Они вышли из кафе и поймали такси. Так как
Квартира Алена находилась неподалеку, и Жан-Клод высадил его у пансиона, а сам поехал к себе. Войдя в комнату, Делон увидел Роми в кресле у окна.
Когда он открыл дверь, она не повернула голову, а продолжала смотреть на темную набережную.
— Как ты? — спросил он.
— Лучше расскажи, как ты провел время? Надеюсь, не грустил, ужиная в шикарном кафе? — голос девушки дрожал от подступившего кома в горле.
— Сейчас же перестань! Насколько я помню, Жан-Клод приглашал тебя с нами не один раз, но ты предпочла остаться дома. Нечего теперь обвинять меня в этом.
— Ты мог бы остаться со мной.
— Роми, почему я должен сидеть дома и выслушивать твои жалобы? Посмотри, на кого ты стала похожа. Ты же похоронила себя в этой квартире. Как ты
