думал о нем, тем ужаснее оно ему казалось. Хуже всего было то, что он не знал подробностей: где убили его секретаря? когда? Он быстро набрал свой парижский номер, но потом повесил трубку. В сложившейся ситуации его бывшая супруга являлась последним человеком, чей голос ему сейчас хотелось бы слышать. Он достал телефонную книжку и разыскал номер Мирей. Она сняла трубку.
— Извини. Твое известие меня потрясло и я не осознавал, что говорю. Я был не прав, — произнес Делон.
— Ален, я тоже не сдержалась. Что ты намерен делать?
— Думаю, самое лучшее для меня — оставаться пока в Сен-Тропезе. В Париже репортеры не дадут мне и шагу ступить.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Перезвони, если узнаешь новости об это происшествии.
Положив трубку, он провел рукой по лицу, пытаясь стереть с лица выражение растерянности. “Я всегда побеждал, справлюсь и сейчас”, решил актер. Телефон опять зазвонил: его вызывали в комиссариат Сен-Тропеза для дачи показаний.
На допросе он сказал, что в последнее время мало общался со своим секретарем из-за съемок в Сен-Торпезе.
— Я буду отвечать на все вопросы только в присутствии адвоката, — в заключение произнес он.
На следующий день в газетах появились сообщения об убийстве Штефана Марковича. Ален подумал, что теперь не имеет смысла задерживаться в Сен-Тропезе. Он предпочитал скорее доказать свою непричастность к трагедии и вылетел в Париж. Перед отъездом он позвонил Мирей:
— Вечером я буду в Париже. Можно остановиться у тебя?
— Приезжай, твои вещи все равно в моей квартире, — ласково ответила она.
В аэропорту его окружили фотографы, и актер быстро прошел к ожидавшей его машине и отправился в квартиру Дарк. Мирей приветствовала его, словно они расстались несколько дней назад:
— Я приготовила ужин. Ты не очень устал?
— Я не устал, но зол. Журналисты набросились на меня, как стая ворон.
— Что делать? Это цена славы. Хочешь, поужинаем в гостиной?
— Эта комната вызывает у меня другие желания, — улыбнулся он. — Чем ты собралась меня кормить?
Во время ужина Ален ненадолго позабыл о несчастье и спросил актрису:
— Твой контракт на съемки в октябре подписан?
— Нет, их отложили. Думаю, фильм вообще не будет сниматься.
— Зато начнутся съемки другой картины. Завтра мы ужинаем вместе с Жаном Эрманом. Он — режиссер.
— Я прекрасно знаю, что он режиссер, — ответила Мирей. — Что ты задумал?
— У меня контракт на исполнение главной роли в фильме “Джефф”, но актрису, которая будет моей партнершей по фильму, пока не нашли. На мой взгляд, ты идеально подходишь на эту роль.
Мирей поднялась с дивана и прошлась по комнате.
— Когда ты решил сделать мне это предложение?
— Сразу по возвращении в Сен-Тропез. Ты соизволила позвонить мне только через четыре недели, но я не переставал думать о тебе.
Актриса быстро пересекла разделявшее их расстояние и бросилась Алену в объятия.
— Ты обо мне хоть иногда вспоминала? — поинтересовался он.
— Мне не следует об этом говорить, а то ты совсем зазнаешься. Ты ведь тоже не звонил четыре недели. Почему?
Он принялся целовать Мирей и оставил ее вопрос без ответа. Впрочем, все слова моментально вылетели у нее из головы, когда Ален притянул ее к себе и принялся медленно снимать с нее одежду.
— Я скучала, — прошептала женщина, ощутив озноб, пробежавший по ее телу от прикосновения его рук.
Утром Ален созвонился с Эрманом и договорился о встрече. Мирей была счастлива уже одним присутствием любовника, но то, что он еще в Сен-Тропезе решил познакомить ее с режиссером “Джеффа”, доказывало его привязанность к ней. Женщине импонировала импульсивность Делона, которая прекрасно дополняла ее собственную флегматичность.
— Ален, здравствуй, — приветствовал актера Жан Эрман. — Глазам своим не верю! Кого ты привел с собой, неужели Мирей Дарк?
Ален пожал режиссеру руку и на всякий случай представил ему актрису.
— Простите мой дурацкий вопрос, просто я был крайне удивлен, — сказал Эрман Мирей. — Сегодня мой ассистент весь день тщетно пытался связаться с вами.
Актриса понимающе кивнула. Она отключила телефон, желая избавить Алена от назойливости репортеров, которые могли узнать, что он находится в ее квартире.
— Я хотел предложить вам роль в своем фильме, но Делон меня опередил. Ты сделал наилучший выбор, — похвалил Жан актера.
— Доставай контракт. Мирей поймает тебя на слове и сразу его подпишет, — со смехом предложил актер.
За ужином Эрман и Делон наперебой пересказывали актрисе сценарий картины и описывали характер ее героини, толкуя его каждый на свой лад.
Мирей подняла руки, пасуя перед их напором:
— Я сдаюсь. Если вы будете так же руководить мной на съемочной площадке, то я пропала.
Они замолчали и озорно переглянулись.
— Мирей, я думаю, вам имеет смысл приехать завтра на киностудию и обсудить со мной условия контракта и, конечно, саму роль, — заключил Эрман.
— Я поделюсь с тобой своими соображениями по поводу роли дома, — шепнул ей на ухо Ален.
Мирей была счастлива и хотела, чтобы этот вечер продолжался до бесконечности.
— Спасибо тебе, любимый, за чудесный ужин, — сказала она Алену по пути домой.
— Каждый наш вечер будет таким и даже лучше, — тветил он.
На следующий день он отправился на улицу Мессин. В его квартире находились полицейские, рассматривавшие вещи Штефана. Натали была бледна, но спокойна.
— Как ты? — поинтересовался Ален у бывшей жены. — Где Антони?
— Он у твоей матери. Я тоже хотела уехать, но меня вызвали в полицию.
— Господин Делон, Вы должны сообщить полиции все, что Вам известно о Штефане Марковиче, — обратился к нему инспектор.
— Я уже давал показания в Сен-Тропезе, где на протяжении последнего месяца участвовал в съемках.
— Вы приезжали в Париж на несколько дней во время съемок, — заметил инспектор.
В результате, Алена и Натали вызвали в полицию. Допрос длился несколько часов. К Мирей актер возвратился полумертвым от утомления и пережитого волнения. Она не задавала ему вопросов, а ждала, когда он сам поделится с ней новостями.
— Мирей, это ужасно. Меня допрашивали о знакомстве со Штефаном, его работе у меня. Что я мог сказать? Он жил в моей квартире, исполнял небольшие поручения, разбирал почту. Натали в конце страшно разнервничалась. Она переживает из-за гибели Штефана, хотя не очень ладила с ним.
— Все образуется, милый, — Мирей погладила по плечу и обняла.
Находясь под впечатлением от посещения полицейского участка, Ален рассеянно поцеловал ее и глубоко задумался.
Каждый день в газетах публиковали новые и новые факты о ведении следствия, часто в статьях упоминалось имя Делона.
— Они как с цепи сорвались, — гневно говорил он, отбрасывая газеты.
Дело получило гораздо большую огласку, чем он предполагал вначале. Мирей поддерживала его в трудные минуты и пыталась отвлечь его чтением сценария “Джеффа”. Эрман подписал с ней контракт, и актриса готовилась к съемкам. Они с Аленом очень сблизились за дни, которые провели вместе после его возвращения из Сен-Тропеза, и она думала, что совместная работа только закрепит их отношения.
Ален и Мирей впервые появились вместе на публике на гала-концерте Нуриева в театре Опера. Они сидели рядом, взявшись за руки, зная что их фотографируют чаще, чем знаменитого танцовщика. После концерта они ужинали вместе Нуриевым и другими приглашенными им в “Максиме”. Актер вел себя, как обычно, успешно скрывая ото всех напряжение, вызванное постоянными напоминаниями о ведении дела по раскрытию убийства Марковича. Его несколько раз вызывали на допрос, журналисты интересовались его дружбой со Штефаном, позабыв о недавней работе актера в кино.
— У меня сложилось впечатление, что весь мир пытается очернить меня, — говорил он Мирей.
— Тогда и меня тоже, — отвечала она. — Я люблю тебя и никогда не оставлю.
В эти тяжелые для актера дни они не разлучались ни на минуту. Ален снял большую квартиру, они перевезли в нее свои вещи и проводили там вечера, отдыхая от съемок.
— Я мечтаю построить огромный замок посреди леса, — однажды поделился с ней своими планами Ален. — Вокруг него будет огромная стена, чтобы ни один репортер не мог проникнуть внутрь. Но для дополнительной защиты в поместье будет жить свора собак.
— А как насчет рва вокруг крепостной стены? — засмеялась Мирей.
— Я говорю серьезно, — укоризненно сказал актер.
— Ты пустишь меня в свой замок? — спросила она.
— Конечно. Все эти укрепления возводятся только с одной целью — охранять тебя, мое главное сокровище.
Ален был в восторге от Мирей. Она стала его любимой женщиной и одновременно другом, на которого он мог положиться. Он прислушивался к ее мнению, так как она никогда не делала пустых замечаний. На смену женщине-ребенку, которую олицетворяла Роми Шнайдер и женщине-обольстительнице, каковой являлась Натали Бартелеми, пришла женщина-союзница.
— Я долго искал тебя, — признался Ален Мирей. — Ты показалась мне ангелом…
— …который с печальным видом сидит ночью в аэропорту, — закончила она.
— Нет, не так. Это я был расстроен, а ты меня всю дорогу утешала.
Мирей усмехнулась и поцеловала его. Ален был честолюбив и горд. Будучи расстроенным чем-то, он никогда не показывал этого окружающим, но ей он открыл свои сокровенные мечты. Актриса ценила его доверие и чутко реагировала на любое изменение его настроения, всегда готовая оказать поддержку.
