— Я не смела даже мечтать об этом, — проговорила она. — Мама придет в восторг от нашего предложения.
Девушка позвонила матери и рассказала об идее Алена вызвать ее семью в гости во Францию.
— Чудесно! — воскликнула та. — Но мы не стесним вас?
— Мамочка, дом Алена вместит целую армию. Что говорить о нескольких людях?
Через неделю мадам ван Бреемен сообщила дочери, что приедет а Париж вместе с ее кузиной.
— Почему только вдвоем? — растерянно поинтересовалась Розали.
— Все остальные постеснялись останавливаться в доме Делона, а твой отец получил новую работу и не сможет взять отпуск.
— Жаль. С нетерпением жду вас с кузиной.
Весь день Розали радовалась встрече с родными и, играя с Аннушкой, напевала песни. Это зрелище так понравилось Алену, что он спросил:
— Почему ты не догадалась пригласить их раньше?
Однако, чем больше приближался день приезда матери и сестры Розали, тем сильнее он нервничал. Наконец, он задал любовнице вопрос:
— Как ты думаешь, знакомство с твоей семьей пройдет удачно? Знаю, что это смешно, но чувствую себя перед встречей с твоей матерью, как мальчишка.
Розали удивилась, а потом рассмеялась:
— Милый, они уже любят тебя.
Несмотря на то, что прошло много лет после его головокружительного романа с Роми Шнайдер, слово “теща” ассоциировалось у Алена с Магдой. Она ненавидела его на протяжении всего их знакомства, и не оставила в покое, даже когда ее дочь умерла. Книгу Магды Шнайдер “Прощай, Роми” Ален вспоминал с содроганием. Впрочем, в последнее время он был далек от прошлых огорчений. Аннушка завладела его сердцем, и, возвращаясь домой, актер погружался в атмосферу любви и нежности.
Антони проявлял к младшей сестре интерес, и время от времени приезжал в Дуси с подарками для малышки. Он достиг успеха, как певец, во Франции и Италии и очень сдружился с сыном Лино Вентура, который тоже пробовал сделать карьеру на эстраде.
— Хочу верить, что наши ссоры окончены, — сказал отец Антони. — Ты повзрослел и находишься на пути к успеху. Я слышал, что тебе предложили неплохую роль в фильме Кристиана Жиона. Режиссер талантлив и, возможно, картина получит награду на Каннском фестивале. Приезжай к нам на обед в субботу. У нас будет гостить родня Розали.
Молодой человек согласился присутствовать на семейном обеде, но при этом с ревностью подумал: “Аннушка и Розали для отца дороже всех на свете. Обо мне он никогда так не заботился.” Натали не настраивала его против Алена, но он видел, как она переживает, читая статьи в газетах о новой семье бывшего мужа.
В телефонном разговоре с Антони она спросила его о недавней встрече с отцом:
— Ты видел свою сестру? Ален действительно без ума от нее, как пишут в газетах?
— Он относится к ней еще более ласково и не отпускает с рук. Меня в детстве отец тоже любил?
— Не болтай глупости, он всегда тебя любил и любит. Просто мы были слишком молоды и категоричны, когда ты родился. Видел бы ты, как в тот момент Ален жаждал получить наследника и радовался тебе. Мне всегда казалось, что сын будет ему ближе, чем дочь. Но, видимо, он изменился за эти годы.
Уже в аэропорту мать и кузина Розали ощутили, что значит иметь родственника-звезду. Их провели через зал для почетных гостей и усадили в “Мерседес”, принадлежащий актеру. К этому времени багаж жешщин был уже доставлен и помещен в багажник машины. Мадам ван Бреемен шумно вздохнула, откинувшись на сиденье.
— Дочь не встречает нас в аэропорту, — сказала она. — Наверное готовится к нашему приему дома. Честно говоря, до приезда во Францию мне не верилось, что она прожила здесь так долго. Я воображала, что она отсутствует, выступая на показах новых коллекций, и ждала ее возвращения.
Мать Розали была веселой женщиной и философски воспринимала все выдумки и чудачества многочисленных родственников. Ее племянницы желали походить на знаменитую кузину, для чего тоже старались попасть на конкурс крастоты. Подготовка к этому событию велась постоянно. Девушки сидели на разных диетах, отказывались от ужина, вызывая этим неудовольствие родителей. Те жаловались сестре, и мадам ван Бреемен ласково распекала девушек, одновременно рассказывая им о своей дочери. Она гордилась Розали. Рождение у ее ребенка она считала великим событием, но волновалась из-за отсутствия у дочери брачного свидетельства. Сама не сознавая того, женщина приехала в Париж разузнать об отношении Делона к Розали и проверить силу их чувств, а не только взглянуть на внучку. Но при этом она была расположена к зятю и широко улыбнулась, увидев Алена с Аннушкой на руках и Розали, вышедших встречать их с племянницей на порог дома.
Выйдя из машины, женщина устремилась к ним, поцевала дочь и забрала у Алена брыкавшуюся Аннушку. Мадам ван Бреемен и Делон с первого взгляда приняли друг друга.
— Добро пожаловать, — произнес он, гостеприимно вводя женщин в дом.
Мать Розали так волновала встреча с семьей дочери, что она не успела рассмотреть виллу снаружи, но ее внутреннее убранство и огромная гостиная поразили женщину. Она неуверенно огляделась по сторонам и произнесла:
— Здесь очень красиво.
Раскладывая вещи в отведенной ей комнате, женщина подумала, что по сравнению с их небольшим домом в Утрехте вилла Алена напоминает дворец.
За ужином Ален шутил с гостями, и мадам ван Бреемен от души смеялась его рассказам. Она была польщена приемом, который устроили ей зять и дочь. Розали ни на минуту не отходила от нее, а Ален проявлял предупредительность.
— Моя внучка — прелесть. Она даже красивее, чем Розали в детстве. Хорошо, что вы живете за городом, в недалеком будущем крошка сможет бегать по саду.
— Мне стоило больших усилий уговорить Вашу дочь обосноваться здесь. Ей нравится Париж, — ответил Ален, покосившись на Розали.
— Нельзя выдавать мои секреты, а то мама начнет воспитывать меня, и я потеряю авторитет перед Аннушкой.
Гостиную все покинули поздно, так как мать и кузина не могли наговориться с Розали, вспоминая соседей и передавая от них приветствия и пожелания прославленной землячке.
Ночью Ален сказал подруге:
— Я в восторге от твоих родственников. Твоя мать вне всякой конкуренции. Просто лучшая женщина на свете.
Его опасения насчет сходства той с Магдой Шнайдер исчезли. Он с удовольствием возил гостей в Париж и устроил им экскурсию в
Версаль, но мадам ван Бреемен старалась больше времени провести с дочерью, поэтому достаточно равнодушно отнеслась к осмотру достопримечательностей.
Покидая роскошный особняк Делона, она сказала дочери:
— Теперь я спокойна за тебя и Аннушку. Ален вас любит.
— Мама, ты приехала проконтролировать нас? — со смехом спросила Розали.
— В какой-то мере, да, — серьезно ответила ее мать. — Я не знакома с такой жизнью, но рада, что ты чувствуешь себя здесь уютно.
— Во многом благодаря дочурке, — немного грустно проговорила Розали, но потом спохватилась и добавила, — Мне хорошо с Аленом.
Родные уехали. Ален планировал через неделю приступить к съемкам, и девушка затосковала. Несмотря на то, что любимый исполнял ее просьбы, задаривал украшениями и нарядами, она скучала в уединении виллы Дуси.
— Дорогой, мне так хочется переехать в Париж, — сказала она до его отъезда на съемки.
— Что ты говоришь? Твоя мать была абсолютно права, считая, что Аннушке полезнее находиться за городом. Здесь она дышит свежим воздухом, целыми днями гуляет. Зачем ей городской смог?
— Я никуда не хожу, забыла всех своих друзей. Мне надоело заточение в твоих поместьях во Франции и Швейцарии.
Ален постарался избежать ссоры и произнес:
— Окончу работу над фильмом и возьму тебя в Париж, хотя на мой взгляд вам с дочерью лучше остаться здесь.
Он нахмурился и оборвал разговор с Розали. Требование подруги он вопринял, как каприз. В настоящий момент его занимал сценарий новой картины, режиссером которой был Жан-Люк Годар, представитель “новой волны” французского кинематографа. Их сотрудничество заранее привлекло внимание критиков, с интересом ожидающих выступления Делона в необычной для него роли.
Розали рассердилась из-за задержки с ее переездом в Париж. До рождения Аннушки она работала манекенщицей, что позволяло ей встречаться со множеством людей. После каждого показа коллекции одежды они с подругами отмечали это событие в кафе, да и Ален в начале их знакомства водил ее в театры и рестораны. Ожидая появления Аннушки, она беспрекословно подчинилась любимому, когда он перевез ее в Швейцарию. Однако с тех пор прошло два года, и она мечтала вернуться к прежней жизни в Париже.
— Я подумываю о том, чтобы возобновить работу, — заявила девушка в день отъезда Алена на киностудию.
Он отставил чемоданы в сторону и посмотрел на Розали, как на сумасшедшую.
— Я категорически против. Кто будет сидеть с ребенком?
— Показы проходят редко, и няня ненадолго заменит меня.
Услышав такое объяснение, Делон на день отложил отъезд и до вечера растолковывал подруге, что не допустит такой безответственности с ее стороны.
— Ты — мать и обязана следить за малышкой. Забудь о работе. Если ты еще раз упомянешь об этом, я не возьму тебя в Париж.
Розали расплакалась и позвонила матери, чтобы узнать ее совет. Мадам ван Бреемен все еще пребывала под впечатлением от знакомства с прославленным актером и мягко упрекнула дочь:
— Ты должна подчиняться мужу. Аннушка такое чудо, как ты можешь бросить ее?
— Я не бросаю ее, но не желаю быть затворницей на вилле. Ты видела, каким высоким забором она обнесена. Я начинаю чувствовать себя здесь, как в тюрьме. К тому же дочка подросла.
Не найдя поддержки у матери, Розали расстроилась и несколько дней сухо отвечала на расспросы Алена об изменениях, произошедших в доме в его отсутствие.
