матерью. Мать зарубили, хотели кончить и детенка. Но… я вмешался, бросился на душегубов, кому-то въехал крепко… Вот за мной и погнались.
– Ты?! Бросился на кучу гуннов?! И не убоялся? – Борята недоверчиво смерил взглядом венеда, поморщился. – Что-то с трудом верится…
– Я и сам бы не поверил, кто бы мне сказал, – развел руки в стороны Йошт. – Но я здесь, и они меня ищут…
Теперь Борята стоит перед Йоштом огорошенный, в глазах отражаются смешанные чувства белоголового здоровяка. Наконец он хмыкнул и сказал:
– Так надо рассказать все старшим! – сказал Борята и направился к выходу. – Пойдем, покажешь, где место это чертово.
– Ты чего, белены объелся?! Там же теперь столько набежало всяких – вмиг сцапают нас! – спешно бросил Йошт, рука ухватила друга за рукав.
– Никак боишься?
– Боюсь…
Борята задумчиво уставился в пол, рука принялась чесать затылок.
– Так что же теперь делать, как быть? Но рассказать старшим все одно нужно.
– Не знаю, Бор… Может, пронесет?
– Ты совсем дурак? Я их видел – они держать меч умеют с нужной стороны! Потому рассказать тебе все придется.
В это мгновение в комнату вошел волхв: насвистывает какую-то смешную мелодию, в руках бережно замотанный в тряпицу пучок трав и маленький глиняный горшочек. Он глянул на славян, подмигнул заговорщицки.
– А чего лица у вас хмурые, а? – весело спросил волхв. – Ты, Борятушко, не переживай, рану твою залечим!
Борята что-то буркнул в ответ, а сам покосился на Йошта, тот спешно отводит глаза.
Волхв принялся врачевать рану анта – проворно размотал тряпицу, умелые пальцы осторожно освободили ожог от подорожного листа, тот слипся сукровицей к ранке и отставать не хотел, пришлось дернуть. Борята ойкнул, волхв тут же подул на начавшую кровоточить ранку, следом обмазал ее какой- то пахучей мазью, приложил несколько лепестков и замотал свежей тряпицей.
– Ну вот и все, – весело проговорил Веслав, отставляя в стороны травы и мазь. – Пару деньков не снимай. Руку не мочи. Потом заглянешь ко мне.
– Благодарствую, дядя Веслав…
– Это я тебя за зайца должен благодарить. Хворый, а ушастого притащил бедному старику. За это честь и хвала тебе, Борятушко. – Волхв улыбнулся, подхватил добычу, поднял за уши, с деловитым прищуром рассматривает, довольно цокает, косой испуганными глазами смотрит на волхва, дергает передними лапами. – И вправду хорош. Как думаешь, Йошт из Карпени, хватит нам его по кусочку отведать?
– Ну, даже не знаю… – сбивчиво отвечает Йошт. – Он, конечно, крупняк, но… Борята прав – на всех не хватит.
Волхв задумчиво смотрит на зайца, поглаживает бороду, губы шлепают, будто волхв бормочет что-то, наконец он окинул всех взором и торжественно проговорил:
– Верно, на всех не хватит. Значит, вы оба останетесь без угощения!
Борята поскреб затылок, Йошт хихикнул. Волхв Веслав смотрит на них строго, потом засмеялся звонко.
– Шутка! На-ка, Борятушко, возьми его и вместе с Горяной приготовьте его.
Борята враз повеселел, заулыбался, едва не замурлыкал от удовольствия.
– Да я мигом… – сказал весело Борята и тут же исчез за дверью, громко простучали сапоги по крыльцу.
– Только смотри, никого не обдели! – бросил вслед волхв, потом махнул рукой, улыбается.
Йошт улыбнулся, кивнул в сторону распахнутой двери:
– Странный он какой-то. Так – чурбан чурбаном – молчаливый, почти всегда хмурый, а когда слышит имя Горяны, так сразу в лице меняется, смеется, задорится, смотришь на него – вот прямо щас бы в пляс и пустился. Как безумный какой… Прям как ворожба какая-то. Что это с ним?
– А чувства и есть ворожба – самая сильная! – отозвался загадочным голосом волхв, смотрит куда-то в потолок. – Они и заставляют его сердце радоваться, смеяться и бахвалиться.
– А что это оно, дядя Веслав? Хворь какая?
– Да ты что, какая хворь?! – враз стал серьезным волхв, взор вновь стал тверже камня, будто и не волхв вовсе, а не знающий страха воин. – Это дар, дар богов наших! Они и сами нас в любви творили, и сейчас мы – их любимые дети!
– Ого! Получается, что человек, который, ну это… любит – он бог?
– Ну что-то вроде.
– Выходит, и Борята – бог? – глаза Йошта круглые как блюдца. – Ерунда какая-то…
– Ну не совсем, конечно, прям бог, – засмеялся волхв. – Чтоб богом стать, просто любить мало.
– Ну тогда он полубог. – Йошт сам себе ухмыльнулся. – Нет, тоже напраслина…
– Смешной ты, Йошт из Карпени. Люди – это дети богов, но только смертные, а значит, мы все полубоги!
– А почему мы тогда не можем и половину того, что могут боги?
– Почему не можем? Можем!
