землей то место, где мгновение назад был иван-да-марья, чтоб на следующий год он вновь осветил округу божественным светом.
Когда Йошт и волхв пошли обратно, тут же в кустах что-то зашевелилось, похрюкивает, жутко сопит, кто-то среди кустов и деревьев жалобно заскулил, отплевывался. Йошт еле передвигает ноги от страха, несколько раз, когда кто-то шипел совсем рядом, хватался то за пояс волхва, то за полу его рубахи.
– Не оглядывайся, – бросил через плечо Веслав. – Иди вперед и не смотри назад.
– Там… там, наверное, чудища подземного мира? – трясущимися от страха губами проговорил Йошт, он так и норовит посмотреть назад, в сгустившуюся темноту, будто чья-то рука с силой обхватила рыжеволосую голову и заставляет оглянуться. – Нагонят же нас!..
– Не нагонят, – спокойно, с холодком в голосе ответил волхв. – Быстрее ножками перебирай – и не нагонят. Разве что пару ночей спать не дадут. От кошмаров.
Веслав повернулся к нему и подмигнул открывшему рот от испуга карпенцу.
Йошт облегченно вздохнул.
Впереди замаячил ослепительно яркий свет папоротника. Приблизившись к нему, волхв нарочито приподнял кверху сверток с тускло светящимся цветком. Любимец Мары мгновенно потускнел, стал похож на светляка, спрятавшегося в густой траве. Однако как только Веслав ушел немного вперед, папоротник вновь вспыхнул. Еле различимые бесформенные тени потянулись на холодный свет.
Венед не удержался и обернулся. И сердце мгновенно сжало леденящим ужасом, по коже стремительной волной прокатился мороз: из кустов на него прыгнула огромная бесформенная тень с разинутой пастью. Десятки глаз горели как жаркие угли. Длинные уродливые когтистые лапы потянулись к нему со всех сторон.
Йошт содрогнулся, спешно затряс головой, зажмурился. Ноги сами понесли его вперед, погребая под собой мухоморы-поганки, ломая сухие ветки, круша многолетний мох. Больше назад смотреть не тянуло.
Йошт и волхв наконец вышли из леса. Дальше дорога лежит в весь. Путь домой как всегда идет быстрее. Тропа делает широкую петлю, вдоль нее вырастают землянки древлян-изгоев.
На пустыре толпятся одетые в лохмотья люди. Волхв направился к ним. Перед ним расступились. Йошт озирается по сторонам, все кланяются Веславу, лица у всех хмурые, женщины всхлипывают, у многих на щеках блестят влажные дорожки.
Волхв остановился, венед глянул ему через плечо – посредине пустыря на деревянных жердях лежит человек, молодое посеревшее лицо в поту, рядом согнулась тощая девушка с копной огненно-рыжих волос. Она смачивает кусок потемневшей материи в бадейке с водой и прикладывает к животу лежащего паренька. Тот от каждого прикосновения дергается, из побелевших губ вырывается стон. Венед с ужасом разглядел под пропитанной кровью тряпицей страшную рану.
Волхв нагнулся, внимательно посмотрел на рану, осторожно ощупал рваные края. Парень застонал громче.
– Будь здрав, светлый Веслав, – раздался рокочущий голос, из толпящегося люда к волхву вышел крупный мужчина средних лет. С могучих плеч ниспадает волчья шкура, на шее болтается ожерелье с медвежьими клыками.
– И тебе здравия, Буевой, – задумчиво отозвался волхв. – Вепрь?
Буевой кивнул.
Веслав недовольно зацыкал, еще раз склонился над раненым, провел по краям раны пальцем, парень отозвался сиплым голосом, девушка трясущейся рукой прикладывает мокрую от крови тряпицу к животу, полные отчаяния голубые глаза уставились на старца. Веслав сочувствующе гладит ее по голове, шепчет слова утешения, она зарыдала.
Йошт услышал, как рядом заревел чумазый мальчуган.
– Буевой! – крикнул волхв, доставая из-за пояса белоснежный лоскут.
К нему с готовностью подскочил дюжий древлянин.
– Держи, Буевой, – сказал волхв, протянул древлянину в волчьей шкуре руку.
Вокруг все ахнули: на раскрытой ладони Веслава вспыхнул ослепительно-яркий свет иван-да-марьи. – Сделай взвар, пусть пьет утром и вечером.
– Блага тебе, светлый волхв, – дрогнувшим голосом произнес Буеслав, согнулся в низком поклоне. – Не знаем, как тебя и благодарить…
– Лучшая благодарность – если ваш охотник быстро на ноги встанет да побольше добычи принесет. Одной травой не проживете.
– Твоя доброта не знает границ, светлый волхв.
– Перестань! – отмахнулся Веслав. – Лучше приглядывай за ним, пока не окрепнет, рано в лес не пускай!
Когда шли обратно, Йошт заметил, как молодуха – та самая, что прикладывала тряпицу к ране, – проворно сунула за пояс волхву несколько беличьих шкурок. Веслав ничего не сказал, лишь укоризненно глянул вслед улепетывающей молодухе.
Жалость кольнула сердце венеда. «Наверняка отдали самое ценное, – сокрушенно подумал Йошт, – ведь дикари и голодранцы, а знают честь – за доброту благодарят самым дорогим…»
Внезапно перед карпенцем из кустов выпрыгнул полуголый мальчонка. Чумазое лицо светится улыбкой и задором. Он протягивает остолбеневшему
