– Леса Тенистой Пущи еще менее помеха им, – осторожно вступил Лантир. – Тот отряд… принял бой среди дерев. Я знаю… знал этих воинов, они могли во мгновение ока вскарабкаться на любой ствол, и вели бой на ветвях так же легко, как и на земле…
– Это да, – вздохнул Котяра. – В гор-роде можно хотя бы забаррикадир-роваться. Двери там закрыть, окна. Р-решетки, жалюзи, р-рольставни. Побр- рызгать чем-нибудь еще… дихлофосом… – Он вдруг осекся и махнул рукой. – Я все забываю, – признался негромко и отвернулся к окну, – у вас нечем брызгать… И купить негде. Я раньше ездил много… все ругался… от фур «Магнитовских» на трассах днем и ночью не продохнуть. А тут нету. Фур. Супер-р- маркетов. И дихлофоса.
– Виленор… прав, – медленно произнес Тайтингиль. – Я понимаю это как правитель Нолдорина, отдавший городу три тысячи лет. Город-крепость может стать единственным оплотом эльфов в этой войне. Нас становится меньше… и я не хотел бы, чтобы мои три тысячи лет власти выпали на такое время… время выбора.
– Без эльфов не станет и людей, – убежденно сказал Лантир. – И может, не станет и двергов. Сейчас все они сплачиваются близ нас, но случись что с эльфами…
Тайтингиль поднял голову, его глаза казались темными в полумраке коридора.
– Тебе легко, Лантир. Легко жить. Ты знаешь ответы на все вопросы.
Он молча вышел.
Котяра пожал плечами и трусцой побежал вслед за ним.
На улице Нолдорина Тайтингиль глянул на Котова, идущего в просторных полотняных штанах и добротной рубахе длиной чуть ли не до колен, и неожиданно рассмеялся, прижимая пальцами нос.
– Что с тобой? – Орк испуганно заглянул в его бледное лицо. После смерти, случившейся только что, смех показался неуместным и странным.
– Я вспомнил, как в твоем мире Ирма велела Алине отвести меня в магазин… и девочка наряжала меня во всякое… смешное. Нелепые рисунки, странные неживые ткани… цвета, которых я никогда ранее не видел, символы, которым вы придаете такое большое значение…
– Бр-ренды!
– Бренды… Я не отказывался. Не знал обычаев… не ведал правил. Я понял, что тоже скучаю по тому миру. Где воздух пахнет ядом, где люди живут друг у друга на головах, такие смелые и такие слабые… где осталась женщина, понимаешь, Котов, моя женщина… человеческая. Ирма.
– Тебе бы полежать, – нарочито сурово буркнул орк. – А не про Ирму думать. В таком состоянии – вр-редно.
– Да, идем домой. Завтра рано вставать. А тебе еще нужны доспехи. Заказывать некогда, – задумчиво сказал Тайтингиль. – Разживемся подходящим в слободе, у двергов и людей. Туда полчаса верхом.
– Вер-рхом? Вер-рхом…
Тайтингиль усмехнулся и еще через пару десятков шагов толкнул толстую дубовую дверь, оказавшуюся незапертой. Дом, который занимал витязь, проживая в Нолдорине, был расположен у крепостной стены недалеко от врат – и похож на небольшую крепость: толстостенный, крытый добротной черепицей.
– Телевизора нет, – объявил эльф, улыбаясь. – Холодная вода в колодце на заднем дворе. Там же отхожее место. Комнату подле кухни, с кроватью, застеленной шкурами волка, забирай себе.
– Я пр-ринесу воды, – муркнул орк. – И погрею ее на твоей ужасной дровяной печи. Я такую печь в последний раз видел…
– В доме у той северной женщины, которую полюбил. Там, где мы добывали звездную корабль.
– Надо отдохнуть, Тай…тингиль, – тихо сказал Котов – Надо. О чем ты только думаешь.
Эльф тяжело поднялся, перебрался в просторную комнату с огромной кроватью и упал по диагонали. Оттуда ответил:
– Я думаю, где и как я умудрился выронить бутылку с кровью Альгваринпаэллира. Пропал не только Мастер Войны. Пропал также старый ящер. Говорят, драконы развоплощаются, рассыпаются песком и драгоценными камнями, и в этой груде очень важно отыскать драконий камень – то, что прежде было сердцем. Но больше всего я думаю, где я потерял кровь. А я ее потерял. У меня нет этой бутылочки. А она бесценна, орк. Бесценна.
Виктор любил этот бар. Бар был специфический, косплеерский, и член Союза уфологов Москвы, известный переводчик с клингонского часто и с удовольствием проводил тут время.
Впрочем, теперь Виктор мог позволить себе какой угодно отдых. После того как он отдал троим чудикам координаты космического корабля, найденного в таежной экспедиции, на него свалилось неожиданное благосостояние. Золотая цепь в палец толщиной, словно сытая змея, пригрелась на груди…
Виктор с силой стукнул по звонку еще раз. Он весьма показательно восседал у барной стойки один, но к нему не спешили подходить: внешний вид пока не коррелировал с финансовым потенциалом.
Вдали раздавался приглушенный шум голосов.
– Подпишите, Галина Ивановна. Увольняюсь! У-воль-ня-юсь!
– Шура… Не надо горячиться, дорогой, не надо. Я тебе квартальную премию выплачивала, а, Шура?
– Квартальную… нервотрепка у вас тут квартальная! Ролевики эти, реконструкторы! Надоело, Галина Ивановна, и не уговаривайте… То эльф за
