Женщина опустилась на кровать. «Алинка там… боже мой… цыганки… Наталья Петровна, – в голове творилось просто невообразимое. – Я не усну. Не усну».
Ирма снова потянулась к айфону – почти разрядился. Состояние было странным – когда невозможно было сидеть и никак не получалось спать. Несмотря на глухую ночь, женщина водила и водила пальцем по экрану. Мысли стали горькими и странными. Это была именно та ситуация, когда ей нужен был рядом человек – и она непременно позвонила бы Котику. Котяре. Но Котика не было. И Котик, оказалось, не человек.
Явился старый кот Пиксель, влез на колени, подвинув щенка, и громко затарахтел. «Погладь кота. Погладь!»
Да.
Ирма провела пальцами по двум мохнатым головам и, схватив айфон, ткнула – быстро, чтобы не передумать.
– Если мне звонят в два ночи, я еще актуальный специалист, – раздался уверенный дамский голос. – Чем могу помочь, Ирмочка?
– Семирамида… Ивановна… вы знаете, Наталья Петровна в тюрьме, – пролепетала Ирма.
– Наташенька давно планировала пособирать материал. Вы полагаете, эксперимент затянулся и мне пора туда подъехать? – В телефоне что-то металлически щелкнуло.
– Нет, я не об этом… она там с Алиной…
– С вашей дочерью? Не волнуйтесь, влияние Наташи нельзя называть особенно пагубным. – В голосе Семирамиды отчетливо послышалось легкое разочарование таким положением дел. – Она не подвержена порокам, про курение и коньяк мы не говорим.
– Семирамида… Ивановна… Натальи Петровны нет, а мне очень надо поговорить… выговориться. Вы ее подруга, вы психолог… вы меня выслушаете?
– Судя по тону, это будет часа на два. Три. Что же… – В трубке протяжно зевнуло. – Я так давно не принимала острых ночных звонков, что с удовольствием вспомню свою молодость на московском телефоне доверия. Минутку.
В трубке что-то булькнуло, хрустально звякнуло; спустя полминуты, в течение которых Ирма напряженно вслушивалась в шуршание динамика, одновременно судорожно подключая айфон к питанию, раздался совсем другой голос – хотя это, вне всякого сомнения, была она же, знаменитая доктор психологии Семирамида Глаурунг.
– Деточка, я вся ваша. Рассказывайте. И помните, ни одно слово из сказанного вами не покинет мою голову.
– Я знаю, знаю, спасибо. Так вот…
Через два или три часа, умиротворенная Ирма, глубоко уверенная, что уж госпожа Глаурунг точно сочла ее сумасшедшей, мирно уснула в кресле, свернувшись в комок; живность облепила ее и грела мохнатыми телами.
Снился осенний лес, рябина, далекое ржание коней и прозрачный, бодрящий, невероятно вкусный воздух.
Наверное, сквозило из окна.
Глава 6
В путь
Котик, провалившийся в радужные измерения странных снов и кочевавший там, пока солнечный луч не щекотнул его нос, еще и еще, – вздрогнул и открыл глаза. Такое было уже с ним – он попал в бешеный и злой круговорот ледяной воды… и вынырнул из него, обретя себя в новом, неизвестном мире.
Но сейчас было иначе, и пахло не смертью и страхом, а живым, пусть и неведомым – свежестью, цветами и опавшими листьями; пахло скупым воинским уютом; остывающим в осени, но все еще теплым добротным камнем, неуловимо – металлом доспехов и оружия. Около распахнутого окна, в свинцовый переплет которого были забраны разноцветные бледные стеклышки витража, стоял низенький столик изящной ручной ковки. Возле двери – простая, но надежная вешалка из оленьего рога, под ней – массивный сундук, накрытый, как и постель, шкурой волка. Вот и вся меблировка.
Эльфийский минимализм.
Котик вкусно зевнул и крепко, сладко потянулся – могучая кровать, способная вместить двух таких, как он, даже не скрипнула.
В этот раз он не выбирался из горы вонючих объедков слабым человеком на задворках Москвы, а отменно отдохнул на тонком полотне в шикарной постели. В этот раз у орка не было боли, наготы и ужаса; и забытый старый мир словно пробуждался внутри его, с каждым вздохом становясь понятнее.
В этот раз…
– Тай? – мягко спросил орк, оглядываясь по сторонам.
– Не усекай, – донеслось из соседней комнаты, – имени эльфа никогда.
Спальня хозяина дома – с резным дубовым стеллажом, с массивным столом, картой на стене, таким же сундуком и такими же рогами – не очень отличалась от гостевой.
– Тайтингиль…
Эльф лежал в постели, укрытый поперек бедер простыней, и хмурил лоб в раздумье, заложив за голову длинные жилистые руки. Скрутка волос
