– Могу я опустить руки? Мышцы затекли.
– Так упрись ими в стену! – посоветовал я, не скрывая раздражения. – Итак, кто делает анархистам новые паспорта? К кому ты их отправил?
– А луну с неба не хочешь? – насмешливо прозвучало в ответ.
– Говори!
– Могу проводить, – предложил Долин. – Прямо сейчас.
– Нет! – с ходу отмел я этот вариант.
Идея выйти из клуба, удерживая хореографа на прицеле, меня нисколько не воодушевила.
– Кто делает паспорта? Проклятье! Да пойми – мне нет никакого резона убивать тебя! Просто скажи адрес!
– А дальше?
– А дальше я запру тебя в подвале. Отпущу, когда все закончится. Или начать ломать ноги?
– Улица Кюри, дом три, корпус два. Фотоателье «Прекрасное мгновение». Спросишь мастера Рено.
– Ладно, поверю на слово. А теперь шагай к лестнице.
Удивительное дело, но Виктор протестовать не стал, отлип от стены и осторожно двинулся по коридору. Сразу споткнулся, выругался и попросил:
– Проклятье! Верни фонарик! В такой темени сам черт ногу сломит!
Мрак для простого человека в клубе и в самом деле сгустился непроглядный, поэтому я вытащил из кармана фонарь и вложил его в заведенную назад руку хореографа. Честно говоря, носить при себе эту электрическую штукенцию было попросту неуютно.
– Двигай! – вновь распорядился я, продолжая удерживать Виктора на прицеле его собственного браунинга.
– Сейчас! – отозвался Долин и сдвинул ползунок фонарика, но лампочка не загорелась.
А меня будто под руку толкнули! Электричество!
Я уловил, как внутри корпуса что-то щелкнуло и загудело, и машинально скакнул в сторону, а миг спустя коридор прочертила ослепительная нить разряда! Она угодила в дверную ручку и осыпалась всполохом искр. Виктор крутнулся на месте и махнул рукой, вновь ловя меня на прицел замаскированного разрядника, но сразу грохнул выстрел. Хореограф выронил фонарик, схватился за грудь и сполз по стене на пол.
Когда я присел рядом, желая проверить, насколько серьезно ранение, он лишь прохрипел:
– Зря Ольгу… – и умер.
Пару секунд я еще зажимал рану Виктора ладонью и попутно безуспешно пытался нащупать пульс другой рукой, затем выдохнул проклятие.
Ну что за гадство?!
Ухватив покойника под мышки, я поволок его по коридору, вытащил на задний двор и бросил там. Бегом вернулся обратно, схватил на кухне первую попавшуюся тряпку и принялся лихорадочно затирать натекшую на пол кровь. А только-только замыл липкую лужицу, и на улице пронзительно заверещал свисток: не иначе постовой на перекрестке все же расслышал подозрительный хлопок.
Вот незадача!
Я кинулся в фойе и едва подбежал к столу, за которым мирно посапывал Лука, как входная дверь затряслась под ударами.
– Открывайте! Полиция!
Проклятье! Кто бы только знал, как надоело мне слышать эти слова!
Сунув браунинг под руку Луке, я кинул на пол прихваченную в коридоре гильзу и лишь после этого впустил внутрь встревоженных полицейских, коих оказалось аж трое. Не иначе клуб стал пользоваться в округе не самой лучшей репутацией…
– Кто стрелял?! – с порога потребовал объяснений один из стражей порядка.
Я скорчил такую физиономию, будто меня об этом спрашивали как минимум десятый раз, и наподдал ногой, отправляя гильзу к дальней стене.
– Кто стрелял? – вздохнул я после этого и указал на Луку. – Он. Сторож! Нет, вы только посмотрите на него! Нажрался как сапожник прямо на рабочем месте!
Двое постовых остались стоять у входа с револьверами наизготовку, а тот, что задал вопрос, подошел к столу со служебным фонарем и осветил там все кругом.
– А он знает толк в извращениях, – проворчал бдительный констебль, заметив помимо двух бутылок вина еще и полупустой пузырек лаунданума. Постовой взял браунинг и понюхал ствол, затем благоразумно разрядил оружие и принялся тормошить Луку. Громила лишь промычал в ответ что-то нечленораздельное, икнул и вновь распластался на столешнице.
– Фуф! – помахал полицейский перед лицом ладонью, разгоняя запах перегара. – Не возражаете, если мы здесь осмотримся? – спросил он после этого.
– Да пожалуйста! – махнул я рукой с показной беспечностью, а по спине так и побежала тоненькая струйка пота.
К счастью, энтузиазма констебля надолго не хватило. Полицейский прошелся по фойе и даже посветил на лестницу и в один из коридоров, а потом запал иссяк, и он вернулся ко мне.
