– Закрой дверь.
Я переступил через порог, выполнил распоряжение и напомнил о своем вопросе:
– И все же? Где ты была?
– Это не твое дело, дорогой кузен. Я способна сама позаботиться о себе.
– Как в прошлый раз?
– Такого больше не повторится! – отрезала Софи, встала у зеркала и принялась расчесывать черные локоны. Под ее глазами после бурной ночи залегли густые тени, а лицо было самую малость бледнее обычного.
Я уселся в кресло и проворчал:
– В самом деле? Уверена?
– Ревнуешь, Жан-Пьер? Это лишнее.
– Я хочу знать, где тебя искать!
– Там ты меня больше не найдешь, – отрезала хозяйка клуба, положила расческу на туалетный столик и отошла к бару. – Тебе что-нибудь налить?
– Это лишнее, – отказался я.
Софи негромко рассмеялась.
– Не дуйся, Жан-Пьер! Лучше расскажи, как все прошло.
– Табак в каретном сарае, – сообщил я. – Чем раньше переправим его китайцам, тем лучше.
– Я позвоню и обо всем договорюсь, – пообещала Софи. – Джимми Чен будет доволен.
– Еще бы он не был! – фыркнул я.
Если мы на тонне табака заработаем чистыми шесть тысяч франков, то китайский делец наварит много-много больше. На лотках сигареты стоили от пяти сантимов и выше, поэтому при цене в три сантима за сигарету никаких сложностей со сбытом у Чена не возникнет. А это минимум тридцать тысяч! Накладные расходы для него будут не столь уж высоки: многие приезжающие в Новый Вавилон эмигранты из Поднебесной поначалу готовы работать лишь за еду и ночлег. А к чему тратиться на хитроумные машинки, если к твоим услугам сотни почти бесплатных рук?
– Если все пойдет успешно, – задумчиво произнесла Софи, – китайцы будут закупать тонну в месяц. Шесть тысяч франков помогут удержать клуб на плаву. Но сейчас я хочу поговорить не об этом…
Я сразу напрягся.
– Что-то не так? Моран расспрашивал тебя о графе?
Хозяйка клуба села за свой стол, вытащила из сумочки портсигар и спокойно произнесла:
– Расспрашивал.
– И что ты ему рассказала?
– А что я ему могла рассказать? – остро глянула в ответ Софи своими бездонными зелеными глазами. – Нет, инспектор, я понятия не имею, куда подевался мой дражайший супруг. Нет, за эти два года он не выходил со мной на связь. Нет, детектив-сержант о его исчезновении не говорил, просто требовал открыть сейф. Нет, не знаю, зачем ему это понадобилось. Возможно, он просто нуждался в деньгах, вы так не считаете?
Я так не считал и полагал, что инспектор Моран тоже не счел эту версию сколь бы то ни было убедительной.
– Если все прошло гладко, что тебя беспокоит?
Софи вставила тонкую сигаретку в мундштук, закурила и задумчиво выдохнула струйку табачного дыма.
– Есть возможность заработать.
– Так это же хорошо?
– Обстоятельства таковы, что меня терзают смутные сомнения, – покачала головой Софи и откинула с лица черный локон. – Хотя выбора мне не оставляют…
Я откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу, сцепил пальцы.
– Давай с самого начала.
Кузина сделала еще одну затяжку, отложила мундштук на край пепельницы и сказала:
– Стефан Фальер был моим другом. И не ухмыляйся так – другом, и только другом, я с ним не спала.
– И в мыслях не было, – развел я руками. – Стефан Фальер – это бывший министр юстиции? Тот, который застрелился?
– Он, – подтвердила Софи. – Фальер был человеком герцога Логрина, именно ему он был обязан своей карьерой. Иногда Стефану поручали делать за других грязную работу.
Я поморщился. «Грязная работа» должна быть воистину грязной, чтобы обстоятельства дела волновали кого-то через два года после смерти исполнителя.
