– Здесь половина суммы, – предупредил он. – Остальное получите, когда увижу бумаги.
Софи помрачнела.
– Увы, Анри, обстоятельства изменились, бумаг у меня больше нет.
Я впервые видел, чтобы цвет лица менялся столь стремительно. Фальер сначала побледнел, но тут же покраснел, будто помидор, и взревел:
– Что?! Мы же договорились!
– Послушайте, Анри… – начала кузина. Впустую.
– Вы дали мне слово и думаете, что так просто можете от него отказаться?! – заорал Фальер и со всей силы хлопнул по столу мясистой ладонью. – Не выйдет!
Софи молча развернула к нему газету.
– Да послушайте же! Мою депозитную ячейку взломали при ограблении, как и все остальные!
Все еще багровый от бешенства Анри схватил выпуск «Столичных известий», прочитал заметку, а потом смял газету и зашвырнул ее в дальний угол.
– Вздор! – брызнул слюной Фальер. – Дурака из меня делаете?! Цену набиваете? Ни сантима сверху не получите! Или… – Он замер, пораженный новым подозрением. – Кто-то посулил больше денег? Нет! Не выйдет! Я не позволю так с собой поступить! Будьте уверены – не позволю!
– Анри! – вновь попыталась Софи воззвать к голосу разума Фальера. – Ну кому еще я могла бы предложить эти бумаги, подумайте сами! И потом, это ведь не первое ограбление банка! Если полиция вернет похищенное…
Наш беспокойный гость закрыл глаза и размеренно задышал. Показалось даже, что с ним получится договориться, но не тут-то было.
– Если я не получу бумаги завтра к вечеру, – медленно и размеренно произнес молодой человек, – пожалеете. С вами будет покончено. Я вас уничтожу. И уничтожу любого, кто попытается мне помешать. Времени у вас – до завтра! – Анри Фальер схватил саквояж и ринулся к выходу. – Прочь с дороги! – рявкнул он на меня, хоть я и не думал становиться у него на пути.
Анри Фальер выскочил из кабинета и с грохотом захлопнул за собой дверь. Внешность молодого человека, рыхлого и расслабленного, оказалась на редкость обманчива. Я и подумать не мог, что он способен на столь яростную вспышку гнева.
Софи подошла к бару и достала бутылку. Стала наливать себе шерри, и горлышко застучало о край бокала. Руки у кузины ходили ходуном.
– Считаешь, он это всерьез? – удивился я.
– Ты не представляешь, какие связи у его семьи! – уверила меня Софи, сделала глоток крепленого вина и вздохнула. – Если не вернем бумаги, поверь, он сумеет испортить нам жизнь.
– А твои покровители?
– Впутать их в это дело не лучшая идея. Только в самом крайнем случае. Слишком высокую цену придется заплатить.
Я беззвучно выругался, уселся на диванчик и уставился в потолок.
– Знаешь, чего я не могу понять? – спросил после этого.
– И чего же?
– Почему я просто не свернул ему шею и не забрал деньги? Ведь что-то же меня от этого удержало!
Софи приложилась к стакану и предположила:
– Свидетели?
– Мог проследить за ним, но даже мысли такой не возникло, – покачал я головой. – Выходит, не такой уж я пропащий человек. Не готов убивать из-за денег. Удивительно даже, если разобраться…
Я улыбнулся. Приятно узнать о себе нечто новое, от чего не встают на затылке волосы дыбом.
– Жан-Пьер! – одернула меня Софи. – Займись Ольгой! Глаз с нее не спускай! Она напугана, возможно, тебе что-то получится у нее разузнать. В крайнем случае нам будет что сказать Фальеру!
Я кивнул.
– Хорошо. Попробую. А что Жиль? Он что-нибудь выяснил насчет табака?
Софи стиснула стакан пальцами и вздохнула.
– Жиль пока не появлялся.
– И не звонил?
– Нет.
– Плохо.
Я поднялся с диванчика и подошел к двери.
– Попробую поговорить с Ольгой, – предупредил я Софи, выходя в коридор, но гримерка примы оказалась заперта. На стук в комнатушку, выделенную Виктору Долину, также никто не отозвался.
