было пройти от улицы до улицы, ни разу не спустившись на землю.
Уже третье здание выходило на пьяцца Гальвани. До противоположной стороны площади от него было… Я выставил перед собой большой палец – метров семьдесят или немногим меньше. Для прицельного выстрела из длинноствольного маузера с примкнутым деревянным прикладом-кобурой дистанция попросту смешная.
Расстегнув саквояж, я вытащил пистолет и отрегулировал прицел, а затем оттянул затвор и принялся один за другим вставлять в неотъемный магазин патроны. После примкнул кобуру и положил оружие рядом с собой на скат крыши. Вытащил блокнот и сполз чуть ниже – так, чтобы меня не было видно с улицы. Запалил спичку, прикрыл ее ладонями и принялся внимательно изучать сделанные несколько дней назад рисунки.
Большой Джузеппе в полный рост. Большой Джузеппе сидя. Большой Джузеппе в движении на полушаге.
На второй спичке я постарался подметить особенности фигуры и взялся за маузер, мысленно прокручивая в голове характерные жесты главаря сицилийцев. Комнаты в доме напротив освещали газовые рожки на стенах, и местные обитатели отбрасывали на легкие полупрозрачные занавески свои слегка искаженные силуэты.
Большего и не требовалось. Лишь бы оказался на месте Джузеппе.
Тени ходили и сидели, собирались за столом в большой комнате на третьем этаже, гасили свет в одних помещениях и зажигали его в других. Тени жили своей жизнью и не ассоциировались с людьми.
Просто бумажные фигуры театра теней.
Предстоящее убийство нисколько не волновало меня. Угрызений совести я не испытывал ни малейших. Никто не терзается муками совести из-за необходимости выдернуть впившегося в кожу клеща или прихлопнуть комара. Вот и Джузеппе… тот еще клещ. И пусть не мне брать на себя роль высшего судии, но…
Неожиданно в одной из теней почудилось нечто знакомое. Рост, осанка, ширина плеч, еще какая-то мелочь, вроде резкого поворота слегка наклоненной вперед головы. Я поспешил взять человека на прицел, но выстрелить не успел. Тот пропал из виду – скрылся в коридоре, скорее всего.
Ствол начал медленно сдвигаться в сторону, а потом фигура Джузеппе откинула тень на занавеску в соседней комнате. Главарь банды сицилийцев остановился у стола, а сесть уже не успел: я прицелился точно в центр темной фигуры и спустил курок. Грохнул выстрел, гулко раскатился над крышами мощный хлопок. Отдача подкинула ствол, я вернул его на место и вновь выстрелил в силуэт Джузеппе, который уже начал валиться на пол. Миг спустя тот пропал из виду, и я в быстром темпе расстрелял остававшиеся в магазине патроны по ближайшим окнам, не выбирая никого конкретно, просто желая создать видимость беспорядочной пальбы.
Пусть лучше решат, что Джузеппе просто не повезло.
Поднявшись с колен, я зашвырнул маузер во двор, схватил саквояж и бросился прочь. Едва не поскользнулся на поехавшей черепице, скакнул на соседнюю крышу и ринулся к следующему дому.
Позади закричали, и залился длинной третью полицейский свисток, но мне было уже не до того. Убраться отсюда как можно быстрее – вот единственное, что по-настоящему заботило меня сейчас.
При прыжке с крыши на крышу с головы слетела шляпа и закувыркалась, падая в темноту. Я даже не взглянул ей вслед, добрался до пожарной лестницы, скинул вниз пустой саквояж и принялся лихорадочно перебирать руками и ногами перекладины. Спрыгнул на землю, схватил сумку и замер на месте как вкопанный: у дожидавшейся меня в переулке коляски никого не оказалось.
Рука сама рванула застежки комбинезона и нырнула в карман с «Зауэром», но тревога оказалась напрасной. Гаспар выступил откуда-то из темного угла и взобрался на козлы.
– Порядок? – спросил он, сунув револьвер сзади за пояс под пиджак.
– Да! – шумно выдохнул я и скомандовал: – Гони!
Коляска тронулась с места и под стук подков по мостовой начала резво набирать ход; я сорвал с себя комбинезон и без сил развалился на сиденье.
«Сделал!» – вот и все, что крутилось у меня в голове.
Только это, и больше ничего.
В клубе я первым делом отправился в кабинет Софи, молча распахнул бар и принялся водить пальцем по красочным этикеткам разнокалиберных бутылок.
Нервно вскинувшаяся при моем появлении кузина немного расслабилась и спросила:
– Надо понимать, все прошло успешно?
– Вполне.
Сначала я взял портвейн, но передумал и заменил его на арманьяк. Разложил стилет, срезал сургуч с пробки и плеснул янтарной жидкости в пузатый бокал.
