– И… – Август дышал открытым ртом, как выброшенная на сушу рыба, – и что нам с этим делать? Зачем это здесь?
– Не знаю еще. – По браслету побежала мелкая дрожь, а в мозг будто бы кто-то вворачивал острый бур. Вот так, через почти невыносимую боль, он теперь ощущал зов. Было ли тому виной оживающее перед полнолунием серебряное сердце?..
– Игнат, с тобой все в порядке? – Лба коснулась ладонь Августа, а он и не заметил, когда закрыл глаза.
– Надо идти.
Да, надо идти. И как можно дальше от этого пульсирующего, живущего нездешней жизнью куска металла. Или куска плоти…
– Пойдем, раз надо.
Август взял его за руку, потянул вслед за собой, как слепого. А он и в самом деле почти ослеп от боли. Он и забыл, что может быть так больно. Оказавшись на поверхности в подвале восточной башни, Игнат упал на грязный пол.
– Дурная это была затея. – Август сел рядом.
– Пустое, мастер Берг. – Он попытался сесть, и у него получилось. В самом деле отпускало, невидимый бур в его голове замедлил свое вращение, а если повезет, то скоро и вовсе остановится. А вот время не остановится, и дел у них с Августом еще очень много.
В тайный ход в стене замка Берг опять вошел первым, по-хозяйски. Игнат давно уже заметил, что ни рукотворных подземелий, ни темных переходов Август не боялся, считал своей вотчиной и гордился ими почти так же сильно, как башней.
Потайную дверь они решили установить в небольшой комнатке рядом с будущим кабинетом Злотникова. Чем со временем станет это комната, они не знали, но располагалась она в укромном, не привлекающем внимание месте. Строители сюда не заглядывали, и была надежда, что небольшой пролом в стене, замаскированный строительным мусором, никто не заметит.
Вход решили делать небольшим. Войти в него Игнат мог, лишь согнувшись в три погибели, но большего им и не требовалось. Работали молча и слаженно, лишь при слабом пламени свечи. Поворотный механизм Игнат сконструировал такой, чтобы не пришлось использовать молоток, все части отладил и подогнал заранее, еще до установки. Наверное, поэтому они с Августом управились быстро, еще задолго до рассвета.
– Уснули, – сказал Август, выглядывая в окно.
Наверное, он был прав. Потому что в сторожке больше не горел свет. Его заменяло ровное, перламутровое сияние почти полной луны. В сиянии этом остров казался отлитым из серебра.
– Подземным ходом не пойдем, выйдем из дому. У меня есть ключ от входной двери. – Август брякнул внушительной связкой. – Не надо тебе сегодня под землю, к этой… штуке.
Хотел бы Игнат возразить, да не нашел в себе сил. От одной только мысли, что придется снова спуститься под землю, бур в голове начинал вращаться.
– Мы тихонечко, там же нет никого, – уговаривал Август.
Мог бы и не уговаривать, Игнат и так уже был согласен.
– Скажи, ты тоже это чувствуешь? Или я схожу с ума? – спросил Август шепотом.
– Что?
– Дрожь. Вот иди сюда, положи ладонь на подоконник.
Игнат уперся руками в теплый камень, замер, прислушиваясь. Август был прав, стены дома едва заметно вибрировали. Только была это не вибрация, а отголоски биения серебряного сердца. Мертвое сердце жило своей нездешней жизнью, и по трещинкам в кладке, по швам эта жизнь наполняла дом, делала его особенным, не живым, но уже и не мертвым.
– Я словно в брюхе у гигантского дракона. – Август ласково погладил каменную стену. – И я не боюсь, потому что это мой дракон. Я сам его создал. Вот этими руками. – Лунный свет лег на его ладони, окрасил серебром, будто соглашаясь со сказанным.
Из дома выходили со всеми возможными предосторожностями, через черный ход. Решили добираться до спрятанной в камнях лодки и уже в ней дожидаться рассвета. До лодки дошли без приключений, и умаявшийся Август почти сразу же уснул. Приближающееся полнолуние на него, похоже, и в самом деле не действовало, но Игнат все равно его связал. На всякий случай.
Самому ему на месте не сиделось. Теперь болела не голова, болело сердце. Или это была душа, в сердце спрятанная? Игнат встал, отошел от лодки. Он не собирался уходить далеко, не собирался оставлять Августа одного, да еще и связанным. Ему просто нужно было пройтись, чтобы унять гложущую сердце боль. Попытаться унять…
Игнат шел, ни о чем не думая, не глядя по сторонам, пока не вышел к Змеиной Голове, тому самому камню, на котором любила сидеть Айви.
…Она и сейчас там была. Тонкая, как былинка, с серебряными волосами, заплетенными в косу, она стояла на самом краю, над черной озерной бездной, но смотрела не вниз, а вверх, на белый диск луны.
– Айви! – Он бежал и кричал одновременно, спотыкался и падал, расшибаясь об острые камни, пятная их своей кровью, принося острову жертву за такой бесценный дар. – Айви, я здесь!
А она стояла спиной к нему, холодная и бесчувственная к его мольбам. Нет, она просто его не видела! В том жутком месте, в котором она оказалась, не
