С замком Август возился долго. Отчего-то начали трястись руки, и ключ все никак не попадал в замочную скважину. Злотников держался позади, не торопил, но Август затылком чувствовал его взгляд. Наконец дверь поддалась, открылась беззвучно. Петли он смазывал регулярно, не мог выносить скрип. Внутри царил привычный полумрак, после яркого солнечного дня показавшийся кромешной тьмой. Август зажмурился, давая глазам возможность привыкнуть к темноте. Так и стоял, пока не услышал голос Злотникова:
– А у вас здесь кабинет. Хорошо устроились, мастер Берг, целый маяк в вашем единоличном распоряжении.
Не единоличном. Есть еще кошка и албасты, но на глаза чужаку они предпочитают не показываться.
– Только уж больно грязно. – Злотников обошел кабинет по кругу, задержался перед столом, заваленным чертежами и немытой посудой, не обделил своим вниманием и книжный шкаф. – Распоряжусь, чтобы прислали кого-нибудь прибраться.
– Не стоит. Сам приберусь. – Зачем ему чужие на маяке?
Злотников не ответил, вместо этого сказал:
– Хочу подняться наверх, посмотреть на остров с высоты птичьего полета. – Он обернулся, требовательно взглянул на Августа. – Устроите мне еще одну маленькую экскурсию, мастер Берг?
– Отчего же не устроить, Сергей Демидович?
На винтовую лестницу Злотников первым не сунулся, пропустил вперед Августа. Боялся удара в спину? Это зря, у Августа другие планы.
Их тяжелые шаги тут же подхватывало эхо, разносило по колодцу башни. Здешнее эхо было не таким, как в замке, более глухим, крадущимся, затухало быстро, едва успев родиться.
Наверх поднимались долго, делая передышки. Август кряхтел, постанывал, тер поясницу, изо всех сил старался быть похожим на немощного старика. Злотников верил, оттого и не торопил.
На смотровой площадке жил ветер – молодой, игривый и достаточно сильный, чтобы столкнуть зазевавшегося человека вниз. Или Августу так просто казалось? Свой страх перед подземельем он поборол, а вот с высотой дела обстояли иначе. Сильны были воспоминания, как он болтался между небом и землей, едва не свалившись с часовой башни.
А Злотников ничего не боялся, к краю шагнул смело, уперся ладонями в каменное ограждение, посмотрел вдаль, туда, где солнце золотило черные бока химеры, притворяющейся замком. Нравилось ему увиденное? Наверняка нравилось, но бдительность он не терял. Август знал, стоит только шелохнуться, и хозяин поместья почувствует, развернется.
А искушение было велико. Броситься, навалиться всем весом, обнять крепко, почти по-братски, и вдвоем сорваться вниз на черные камни. Небось, такого Злотников не ждет, не мыслит, что кому-то месть может быть дороже собственной жизни. Но… нельзя, слишком легкая смерть, когда ни понять ничего не успеешь, ни покаяться. По-другому нужно, неторопливо, как когда-то Тайбек.
– А это еще что? – в голосе Злотникова прорезалось раздражение, и Август уже знал, что он увидел.
– Это памятник моей жене. – Отсюда, с высоты птичьего полета, каменная Евдокия казалась совсем крошечной, как шахматная фигурка.
– Нет, – Злотников отошел от края, – так не годится, мастер Берг. Я не позволю превращать свой остров в кладбище с надгробиями.
Стражевой Камень давно уже стал кладбищем, и Злотников тоже приложил к этому руку.
– Памятник – это не надгробие.
– К черту! Я позволил вам построить маяк, пошел на поводу у вашей странной прихоти. Этого достаточно. Даю вам три дня, мастер Берг. Если через три дня эта, – он раздраженно махнул рукой, – будет на прежнем месте, я прикажу своим людям сбросить ее в озеро. Вы меня поняли?
Сбросить в озеро… Его любимую Евдокию, пусть и каменную, но все равно немного живую. Может, стоит сбросить кого-то другого, очистить мир от падали?..
Не получится. Злотников не так прост, он уже не у края, он замер в проеме двери, ведущей на лестницу. А за Злотниковым замерла албасты, потянула силы из сумрака, воплотилась в среброволосую улыбающуюся красавицу. Вот только улыбка ее была страшна, она обнажала белые десны и острые зубы, а длинная коса свивалась в петлю у Злотникова над головой.
– Только скажи… – беззвучно прошептали бескровные губы.
– Не сейчас.
– Что вы сказали? – спросил Злотников. – Три дня у вас на то, чтобы убрать этого каменного истукана с острова, – сказал и поежился, а потом стремительно обернулся. Не успел. Разве может смертный опередить не-живую албасты?
– Странно, – на его лице появилась растерянность. – Поклясться был готов, что за спиной моей кто-то стоит.
– Это все остров. – Август пожал плечами. – Темное место, мерещится тут всякое.
– Я не из тех, кому мерещится! – рявкнул Злотников и первым шагнул на лестницу, на сей раз не опасаясь того, что Август остался позади. Его безупречной белизны сорочка пропиталась потом, прилипла к спине. От жары или все-таки от страха?..
Жирная муха с громким жужжанием билась о стекло. Забыв о собственных горестях, Илька наблюдал за ее потугами. Он и сам чувствовал себя пойманной в ловушку мухой, таким же бессильным и беспомощным. Болела голова, и в ушах гудело после оплеухи, которую отвесил ему тот
