Он лишь многозначительно хмыкнул. И непокрытого Лизиного затылка снова коснулось его дыхание.
– Ну, куда мы теперь? – спросила она.
– Я созвонился с Иннокентием. Помните такого? – В голосе его послышалось ехидство, причины которого Лизе определить не удалось.
– Помню. – Наверное, зря она согласилась на эту авантюру доктора Палия. Вот и товарищ милиционер, похоже, сожалеет, сопит раздраженно.
– Отлично! Я просил его кое о каком одолжении.
– Дело касается банды? Мне Илья Лаврентьевич рассказывал.
– Дело касается всего! – сказал он зло и тронул жеребца с места.
– А я что буду делать? – Не нужно было спрашивать, следовало сидеть тихонечко, молчать и благодарить судьбу и товарища милиционера, что снизошли и сжалились.
– А вы будете наслаждаться видами, – буркнул он. Хорошо хоть жеребца в галоп не пустил, Лиза бы этого точно не пережила. – И город посмотрите. – Раздражения в его голосе становилось с каждой секундой все больше. – Я доктору обещал.
Доктору обещал… Ну все понятно тогда, отдает долг товарищ милиционер. Больше Лиза вопросов задавать не стала, вцепилась в гриву жеребца, чтобы ненароком не свалиться на землю.
– Не надо так крепко, – послышалось над ухом. – Он не любит.
Наверное, вороной не любил, чтобы его дергали за гриву, оттого и мотал нервно головой.
– Я боюсь упасть, – призналась Лиза, разжимая пальцы.
– Вы не упадете, я не позволю.
Не позволит. Точно не позволит! Не будут всякие девицы с его коня падать! Стало смешно и уже не так страшно. А товарищ милиционер деликатно, но довольно крепко обхватил Лизу за талию. Чтобы не свалилась. Объятиями этот жест назвать было тяжело, но Лизе стало одновременно и спокойнее, и теплее. Вот только непокрытая голова и уши мерзли. Шляпка не спасла бы положения, но, возможно, хоть немного защитила от ветра.
– Не надует? – спросил товарищ милиционер все тем же мрачным тоном и дохнул в затылок, согревая хоть на время.
– Не беспокойтесь.
– А я вот что-то все равно беспокоюсь.
Улочка, по которой неспешной рысью шел вороной, вывела на городскую площадь. Здесь у приземистого двухэтажного здания были развернуты торговые ряды. Не говоря ни слова, товарищ милиционер спрыгнул на землю, выдернул Лизу из седла и велел:
– Ждите меня здесь!
Отсутствовал он недолго, вернулся минут через пять, глянул на Лизу сверху вниз, достал из-за пазухи белый пуховый платок.
– Наденьте, – велел таким тоном, что и захочешь, а не откажешься.
Впрочем, Лиза и не собиралась отказываться.
– Если вы еще и простынете в придачу, доктор Палий с меня голову снимет.
– В придачу к чему? – спросила Лиза, повязывая платок.
– В придачу ко всему, – хмыкнул он и вскочил в седло. – Ладно, давайте уже поедем. Времени у меня мало.
Он говорил так, словно Лиза мешала ему двигаться дальше, и вообще висела на нем пудовыми гирями, отвлекая от важных дел.
Теперь, когда на ней был пуховый платок, дыхания Демьяна она не чувствовала, зато слышала, как гулко ухает его сердце. Спиной чувствовала, несмотря на его шинель и свое пальто. Отстраниться бы, да некуда… Чтобы не думать о всяких глупостях и не переживать еще сильнее, она стала смотреть по сторонам, на проплывающий мимо город. Впрочем, город закончился, так и не успев начаться, дорога свернула сначала в редкий подлесок, а спустя недолгое время превратилась в заснеженную липовую аллею. По всему было видно, что и аллея, и деревья очень старые, наверное, посаженные еще в прошлом веке прежними хозяевами. В подтверждение Лизиной догадки из-за поворота показался дом с ротондой.
– Бывшая усадьба промышленника Кутасова, а теперь клуб чугунолитейного завода, – казенным тоном сообщил товарищ милиционер. За все время пути заговорил он с Лизой в первый раз, да и то лишь потому, что молчать дальше было совсем уж неприлично.
На крыльце клуба их уже ждал Иннокентий, вчерашний знакомец. Он приветственно вскинул вверх руку, а потом и вовсе замахал по-мальчишески. Наверное, ему было скучно и одиноко в этой переделанной под клуб усадьбе. Неизвестно, как в выходные, но в будние дни здесь было малолюдно.
– Добрый день, Демьян Петрович! – На месте Иннокентий все-таки не устоял, спрыгнул с крыльца, побрел к ним навстречу, по колено утопая в снегу. – Здравствуйте, Лиза!
Товарищ милиционер тоже спрыгнул с лошади, протянул руки к Лизе, помогая спуститься. Сейчас, при посторонних, он проявил чуть больше галантности, чем раньше, но душу эта официальная галантность совсем не грела. Да и с чего она должна греть? На это имелся пуховый платок.
– А вы знаете, Демьян Петрович, – Иннокентий подбежал, пожал протянутую руку, легонько сжал Лизины пальцы, – я ведь и в самом деле нашел кое-что любопытное! Хотелось бы, конечно, дневниковые записи, но уж что есть.
– А что есть? – впервые проявил интерес товарищ милиционер.
