— Ты сказал, что терпеть не можешь это здание, и… мне надоест видеть тебя каждое утро.
— Но ты решила, что я имею в виду что-то другое? Что это мне надоест видеть тебя?
— Да, — подтвердила она еле слышно.
— Этого никогда не случится, — я улыбнулся и поцеловал ее, а потом встал. — Я перееду, куда ты скажешь. Но, мне кажется, тебе нужна новая соседка.
— Но ты же никогда не видел Лидию, — удивилась Холли.
— Нет, но я знаю девушек такого типа. — Я взял несколько пакетов и, вывалив их содержимое на кровать, принялся искать, во что бы переодеться.
— Что это такое? — спросила Холли, показывая мне огромные трусы.
Я расхохотался:
— Мы могли бы использовать их вместо паруса. Или как парашют.
Продолжая смеяться, она взяла бюстгальтер:
— Ты серьезно? Размер «сорок два, Д»?
— Сходи пока в душ, а я поищу что-нибудь более подходящее. — Схватив Холли за руки, я вытащил ее из кровати и прошептал на ухо: — Я буду любить тебя, даже если ты поправишься и эти трусы придутся тебе впору.
— Буду стараться! И это значит, нам нужен очень сытный завтрак, — сказала Холли со смехом, закрывая дверь в ванную.
Разбирая вещи в поисках белья меньшего размера, я набрал номер Адама.
— Привет! Есть успехи?
— Черт возьми, я лег спать десять минут назад! — сонно пробормотал он. — Нет, пока ничего.
Вздохнув, я перешел на французский, чтобы Холли, если она вдруг нас услышит, не поняла, о чем идет речь.
— Понятно. Тогда, мне кажется, у нас есть два варианта. Если бы мне удалось переместиться в тот день, когда я еще не знал о своих возможностях, то я мог бы попробовать воздержаться от прыжков во времени и занялся бы поиском информации.
— А если кто-то узнает?
Среди одежды я увидел крем для бритья и бритву и отложил их в сторону.
— Тогда мне придется выбирать, на чьей я стороне.
— Ого, кто не с нами, тот против нас! — присвистнул Адам.
Думаю, в глубине души я всегда знал, что именно этим все и закончится.
— Да, приблизительно так.
Адам снова заговорил:
— Если ты выбираешь кого-то из них, это еще не значит, что сердцем ты с ними… Понимаешь, что я хочу сказать?
Он был прав: в этой игре можно вывернуться. И я мог извлечь из этого пользу для себя.
— Отличная мысль! Но будем надеяться, что план А сработает. Моя жизнь была бы гораздо легче, если бы люди из «Бури» ничего не знали о моих способностях.
— Кое-кто теперь дружит с головой, — заметил Адам. — Интересно, что же все-таки с тобой произошло?
— Очень многое. Даже слишком. — Дверь ванной открылась, и я снова перешел на английский. — Созвонимся позже, Адам.
Я бросил телефон на кровать и повернулся к Холли. Одной рукой она придерживала полотенце, а другую протягивала за одеждой:
— Ну что, нашлось что-нибудь или мне понадобятся булавки?
— Тебе повезло! — Я показал на стопку вещей подходящего размера, и Холли принялась перебирать ее.
— Вы снова обсуждали меня по-французски? — спросила она, подозрительно подняв вверх брови.
— Возможно… но мы говорили только хорошее.
Когда мы спустились к завтраку, Джон все еще не сменился. Холли ушла чуть вперед, и, улучив момент, я развернулся и салютовал ему. Младший менеджер ответил мне едва заметным кивком. Жаль, что его смена заканчивается. И плохо, если его сменщик окажется более подозрительным и не позволит так легко собой манипулировать. Что ж, как бы то ни было, я уже знаю наизусть планы всех этажей.
После завтрака мы отправились по магазинам и наконец-то купили одежду без логотипа отеля. Вернувшись, мы переоделись в купальные костюмы и спустились вниз к бассейну, сели на бортик и опустили ноги в воду. Какое приятное ощущение, особенно если вспомнить, что моя жизнь в последние несколько недель не давала мне ни малейшего шанса расслабиться. Хотя я все равно был настороже — как бы чего не случилось.
— Почему здесь так мало людей? — поинтересовалась Холли.
— Сегодня пятница. Многие приедут вечером, на уик-энд, — ответил я и соскользнул с бортика в воду.
