— У меня дыхание сбивается только от одного взгляда на них, — признался я.
Минут двадцать они по очереди прибавляли скорость, а потом Тоби сдался.
— Наконец-то я выиграла! — сообщила Холли, когда они спустились вниз.
— Да пожалуйста, — пробормотал Тоби. — Я иду в душ.
— Кое-кто не умеет проигрывать, — нараспев произнесла Джана.
— Ладно, Холли. Я признаю поражение. — Тоби изящно склонился перед дверью в раздевалку.
Холли рассмеялась и села около своей сумки — как раз рядом со мной.
— Он ушел? — прошептала она.
Мой язык внезапно отказался повиноваться, и я смог лишь кивнуть, мысленно ругая себя за идиотское поведение.
Холли плюхнулась на мат, лежавший у нее за спиной.
— Утром я точно не встану, но если ты расскажешь об этом Тоби…
Я наклонился над ней и, набравшись смелости, поинтересовался:
— И что тогда? Сделаешь так, чтобы меня уволили? Вывернешь все шурупы из креплений лестницы?
Она затряслась от смеха:
— Нет, я не стану ничего делать. Это была неудачная попытка тебя напутать.
Я протянул руку, чтобы помочь ей встать, и, поколебавшись, она схватилась за нее. Но, как только Холли оказалась на ногах, я разжал ладонь. Ее прикосновение напомнило мне слишком о многом.
— Я лучше пойду. Ты работаешь завтра?
— Да, я здесь почти каждый день.
Холли показала мне, как запирать входную дверь, и я направился к железнодорожной станции, которая была в нескольких кварталах от клуба. Но каждый шаг, увеличивающий расстояние между нами, давался мне все труднее.
Глава четырнадцатая
Я вошел домой через парадную дверь и тут же услышал голос: это был отец, но говорил он не по-английски. Интересно, что это за язык? Может быть, русский?
Прислонившись к стене в противоположном углу кухни, я пару минут прислушивался к его беглой речи, а потом он повесил трубку.
— Джексон, это ты?
Хватит подслушивать.
— Да, папа.
Он вышел в холл и увидел меня.
— Где ты был?
— Гм… я просто гулял… кое с кем.
Он нахмурился:
— Уже поздно. Было бы неплохо, если бы ты позвонил мне.
— Извини, — пробормотал я и поспешил сменить тему: — Ты сейчас говорил по-русски?
Он повернулся ко мне спиной.
— Это был турецкий язык. Мы сейчас проводим испытания нового препарата. Мне нравится общаться без переводчика, когда это возможно.
Внезапно я вспомнил еще один подозрительный момент. Из будущего. В тот момент я искренне считал, что мой отец — обычный сноб и этим определяется его отношение к тому, что я встречаюсь с самой обычной девушкой. Это произошло в середине июля две тысячи девятого года. Мы с Холли только что поужинали и шли ко мне домой. Холли запрыгнула мне на спину, и мы вдвоем приветствовали Генри, стоящего у двери. Он засмеялся и покачал головой:
— Хорошего вам вечера, мистер Майер, мисс Флинн.
