– Домой хочу! На Землю! В реальность! К маме! Выпустите меня!!! – отбивая ладони, барабанила я изнутри по бронированному стеклу виртуальной капсулы.
Напротив высокотехнологичного саркофага стоял человек в белом халате и очках. Должно быть, кто-то из команды Дениса Егоровича. Он видел мою истерику, но почему-то не спешил на помощь. Научный сотрудник равнодушно наблюдал за моей истерикой с совершенно невозмутимым видом и фиксировал что-то в своей электронной записной книжке.
– Спасите-е-е!!!
Внезапно подбежал Монов, тоже в белом халате с эмблемой НИИ на кармане. Он был сильно взволнован, но меня данный факт, наоборот, даже немного успокоил. Наконец-то мучения закончатся!
Куратор стал быстро-быстро нажимать какие-то кнопки сбоку от смотрового окошка моего «хрустального гроба». Я расслабилась, улыбнулась и приветливо помахала ему рукой. Однако глаза Гермилона расширились в ужасе. Потом он медленно перевел на меня печальный взгляд и с извиняющимся видом пожал плечами.
«Что это значит?» – одолеваемая нехорошими предчувствиями, нахмурилась я.
А потом снова все окружающее пространство заполнил золотой огонь…
…Рывком вскочив в кровати, я продолжала орать. Сильные руки обхватили меня и пытались успокоить. Я билась в этих крепких объятиях, как эпилептичка.
– Тихо, тихо, девочка, – успокаивал знакомый голос, – это был просто кошмар, успокойся.
Крик сменился рыданиями. Тень той боли и обиды, которые только что пережила, еще блуждала в сознании, заставляя конвульсивно содрогаться тело. Мне продолжали нежно говорить что-то ласковое и гладили по голове, а я все никак не могла остановить слезы.
Наконец я затихла и позволила уложить себя на подушку. Надо мной склонилось лицо – это был Амарисэй.
– Ты как? – спросил приемный отец.
– Нормально, – голос дрожал. – Долго я спала?
– Трое суток.
– Трое суток?! – не поверила я.
Старейшина кивнул.
– Да. Лежала как мертвая две ночи, а потом начала метаться и кричать. Мы боялись, что потеряем тебя.
Он прикрыл глаза и сглотнул.
– Магистр Элекор осматривал тебя, но только бессильно разводил руками. Иногда случается, что дети теряют сознание после пробуждения дара, но так надолго никогда. И никто из них не выглядел при этом как мертвец и не бился в агонии, как билась ты.
– Принеси, пожалуйста, попить, – попросила я и опустила веки.
Как только это сделала, то увидела тысячи нитей, висящих в воздухе. И не только серых – таких, как были в кошмаре, но и голубых, зеленых, красных, фиолетовых. Испуганно распахнула глаза, но пронизывающая окружающее пространство цветная паутина никуда не делась, а просто стала бледнее. Затем будто щелкнули выключателем, и перед взором возникла золотая нить, толстая, в несколько раз толще, чем остальные. И еще до того, как я успела пристально рассмотреть ее, исчезла.
Вернулся Амарисэй с кружкой в руке. Я попыталась сконцентрироваться на ней, но взгляд все время цеплялся за цветные нити. А золотая нить вообще начала меня напрягать. Она хаотически появлялась то прямо перед глазами, то где-то в уголке, но внезапно исчезала, едва мне удавалось ухватиться за нее взглядом.
А потом я сообразила: что-то здесь не так… Совсем не так. Интерфейс! Его до сих пор не было. Никаких окошек, ни карты, ни рамочек, ни намека на меню или чат. Осознав величину потери, я ошарашенно застыла, позабыв о мельтешащем перед глазами золотом раздражителе.
«Ну и что это значит? Демонов отключил интерфейс для каких-то профилактических работ? Но почему не предупредил?»
Амарисэй, увидев мой обескураженный взгляд, заволновался.
– Ти, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Н-н-н-н-не знаю, – промямлила я, все еще пребывая в шоке от случившегося.
Дроу наклонился ниже и заглянул мне в лицо. Кажется, его зрачки расширились, а брови удивленно поднялись.
– Странно, – удивленно протянул он. – По-моему, раньше такого не замечал.
– Что там? – забеспокоилась я и постаралась прийти в себя.
– У тебя в глазах желтые искорки проскакивают, – доложил он мне.
– Что-о-о?! – испуганно вскочила я и бросилась к зеркалу на стене. Меня даже не остановило полное отсутствие одежды на теле. Застыв перед отражающим стеклом, я вглядывалась в глубину своих фиалковых роговиц. В них, как было и у женщины из видения, периодически вспыхивали и гасли крошечные звезды.
