куда, наверное, положено перемещаться таким в подобных случаях.
— Тинни, помоги мне выставить отсюда Хитер.
Округлив зеленые глаза, с веснушками, казавшимися еще ярче на фоне белой как мел кожи, Тинни все же заставила себя стронуться с места. Вот такая она, моя подруга. Неподвластная панике. У нее хватило сообразительности встать на пути Хитер, пока я нагонял ее сзади.
Я схватил Хитер и удерживал ее, ухитрившись даже не отвлекаться на исходивший от бьющейся красотки жар. Тинни вырвала у нее из руки шляпную булавку и вышвырнула в открытую дверь.
— Какого черта ты сказал этим типам, что я твоя невеста?
Ох.
Я что, правда так говорил?
— Я не пом…
Тут сработал мой инстинкт самосохранения.
Очень уж в неприятном положении я оказался. Что бы я ни сказал теперь, в качестве правильного ответа это не подходило. И молчать я тоже не мог. Черт.
— Вау! — Я выпустил Манвилову племянницу из рук. — Она мне ногу отдавила!
— А что еще делать девушке, когда ее хватают и держат нехорошие парни? А, Мальскуандо? — Тинни продолжала загораживать Хитер дорогу.
Чтобы сделать что-либо, хоть глупость, хоть что угодно другое, Хитер пришлось бы прежде прорваться мимо Тинни.
Все-таки я чертовски умен! И чертовски хитёр! Это спасло меня от необходимости отвечать — минут на пять как минимум.
Хитер была не в настроении подчиняться, однако наших с Тинни совместных усилий хватило на то, чтобы справиться с ней.
Я помог вывести Хитер в дверь, ободряюще похлопал Тинни пониже спины и вернулся помочь Бегущей. Так сказать, протянуть руку помощи.
Ну, не руку все-таки. Мне стоило огромных, почти болезненных усилий не распускать означенные части тела. При включенной на полную мощь магии эта былинка излучала столько сексуальной притягательности, сколько не снилось даже самой распущенной из эльфийских девиц. А уж сексуальности эльфийским девицам не занимать. Противостоять их притягательности почти невозможно. Собственно, Бегущая По Ветру слишком напоминала женщину- эльфа, чтобы в ее роду не затесалось кого-нибудь из этого племени. И не так давно.
Призраки окружили ее сплошным кольцом, сжав, словно клубок голодных удавов. Все это ее, похоже, не беспокоило.
Наверное, знала, что они не опасны.
В смысле, ей не опасны.
Странно.
Поток Яростного Света не ведала за собой вины. А может, настолько глубоко постигла природу этих призраков, что стала для них неуязвимой.
Я подавил острое желание бросить ее на пол и навалиться сверху. Вместо этого я охватил ее за плечи и потянул к выходу. Осторожно.
Подозреваю, призраки испытывали то же искушение. И им не надо было при этом держать себя в руках.
— Эй! Ну же!
Бегущая По Ветру начала издавать негромкие звуки. Подозрительно напоминающие постанывание в приступе страсти. Цинковый лязг сменил хаотический ритм на размеренный, настойчивый.
Стоило нам добраться до двери, как воцарилась тишина.
Бегущая обмякла у меня на руках, лишившись чувств.
Из-за двери донесся голос Тинни — звонкий и отчетливый, слышный, наверное, за несколько кварталов от «Мира».
— Тебе еще придется объяснить кое-что, Мальскуандо!
70
Следующим, что я услышал, стало:
— Мама? Как ты себя чувствуешь? Что случилось?
Прямо передо мной, ближе даже готовой вот-вот взорваться рыжеволосой фурии, стояли наименее симпатичные мне из всех подростков нашего города. Костяк Клики, включая Кивенс и Кипа Проуза. Не могу сказать точно, кто из них и как соотносился с моими недавними посетителями.
Судя по царившему на противоположной стороне улицы оживлению, Линк Дирбер, не выказывавший к своему чаду и его спутникам никакого интереса, приравнивал бегство Звонаря едва ли не к концу света. Шнюка Эйвери, с другой стороны, Звонарь интересовал меньше. Он разговаривал с пацаном, которого в Клике звали Висяком.
