Эльза не умела путешествовать налегке. Всякий раз, отправляясь с Акселем на очередное задание, они с братом устраивали долгие словесные баталии, в результате которых большая часть вещей оставалась дома. Но каким-то непостижимым образом, когда нужно было покидать очередную гостиницу, охотник обнаруживал сестру, сидящую возле двух-трех объемистых саквояжей, заполненных предметами, которых Аксель до этого никогда не видел. Как так получалось, он уже отчаялся понять. Во время охоты по магазинам ходить было некогда, Эльза вроде бы всегда была при нем, приезжали они тоже налегке – откуда все это изобилие набиралось, Акселю было неясно. Сестра пролить свет на эту тайну отказывалась – то ли из врожденного коварства, то ли и сама не могла вспомнить. «Как-то за время охоты набралось, – пожимала она плечами. – Не оставлять же это здесь? Посмотри, какой замечательный медвежонок? Я его маме подарю, ты же помнишь, она коллекционирует мягкие игрушки». И Эльза демонстрировала какую- нибудь безделушку, которую никак нельзя было оставить на прилавке. Так и получилось, что теперь, возвращаясь домой, охотнику приходилось тащить объемные сумки, и вместо того, чтобы по обыкновению бросить в угол свой привычный дорожный рюкзак, расстегнуть пояс с оружием и завалиться на диван, приходилось аккуратно расставлять их где-нибудь в углу, чтобы не спотыкаться. В этот раз сестра превзошла сама себя – район Ферм оказался богат на сувениры или то, что считала таковыми юная журналистка. Аксель спиной вперед зашел в комнату, втаскивая за собой сумки, и, не останавливаясь, понес их к кладовой. Поэтому голос, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть, уронить сумки и развернуться. В руке у него уже был метатель. То, что голос знакомый, охотник сообразил только через несколько мгновений.
– Аксель, кто это такая?! – окрик прозвучал возмущенно, на два голоса.
Охотник поспешно спрятал метатель, надеясь, что гостья его не заметила, и немного нервно улыбнулся. Впрочем, он был рад видеть девушку, хотя сам не ожидал от себя такой реакции.
– Привет, Лотта, как ты здесь оказалась? У тебя все хорошо, надеюсь? – ему внезапно пришло в голову, что девушка могла опять попасть в какие- нибудь неприятности и теперь ищет защиты.
– Решила тебя навестить, – голос Лотты был холоден, как могильный камень в морозную ночь. – Твой гремлин меня узнал и впустил. А ты, я вижу, без меня не скучал? Познакомишь меня со своей дамой?
Аксель, которого привели в недоумение колючие интонации девушки, ответил:
– Эльза – это Лотта. Лотта артистка, она играет на скрипке, нам довелось путешествовать вместе, правда, совсем немного. Лотта – это Эльза, она журналист и моя сестра.
– Это твоя знакомая, Аксель? – подключилась к разговору Эльза. Она, прищурившись, рассматривала неожиданную гостью. – Видимо, очень близкая, раз может входить к тебе, когда захочет. Мне ты о ней не рассказывал.
Обе девушки даже не подумали посмотреть на Акселя, продолжая сверлить друг друга взглядами, и, хотя лицо Лотты после того, как охотник представил девушек, немного смягчилось, он кожей чувствовал напряжение.
– Ты слишком беспечен, брат, нельзя так наплевательски относиться к своему жилищу. К слову, ты здесь ничего ценного не оставлял? Стоило бы проверить, все ли на месте.
Лотта вспыхнула и приготовилась ответить, но охотник успел первым. Он все больше и больше поражался происходящему, поведение сестры просто не укладывалось у него в голове.
– Эльза, ты ничего не перепутала? С каких пор ты указываешь мне, кого я должен пускать в свой дом? И в любом случае, ты ведешь себя отвратительно!
– Ах, Аксель, не стоит так ругать бедняжку, – Лотта наконец справилась с замешательством и демонстративно оглядела «соперницу». – Ей, видно, многое пришлось пережить за последние дни, вот она и нервничает. Ходить по городу в такой одежде, какой кошмар!
Аксель еще раз удивленно глянул на сестру, потом на Лотту. Он окончательно перестал понимать смысл происходящего. Обе девушки до сих пор казались ему вполне приятными в общении, и столь стремительное превращение их в мегер просто выбивало из колеи. Пока он пытался справиться с удивлением, Эльза говорила:
– Ну, я, по крайней мере, не врываюсь в чужие дома. И я лучше буду ходить в куртке вокзального грузчика, чем позволю себе одеть что-то настолько же вульгарное.
Справедливости ради, стоит сказать, что Эльза слегка погрешила против истины. Лотта выглядела соблазнительно, но не вульгарно – высокий корсет, надетый поверх рубашки, и длинная шелковая юбка смотрелись великолепно, хотя, пожалуй, чуть-чуть фривольно. Аксель вдруг понял, что он не хочет разбираться в ситуации и гасить конфликт. Ему просто хотелось свалиться на диван и закрыть глаза. Поэтому он решил, что время уговоров закончилось.
– Вы похожи на кошек, вставших на дыбы! Вы что, знакомы и за что-то друг друга не любите? Впрочем, не нужно объяснений. Мне не интересно. – Тут обе девушки наконец перевели взгляд и гневно уставились на охотника. – Эльза. Ты идешь в душ, а потом в свою комнату. Так и быть, уступлю тебе это удовольствие. Лотта. Ты идешь вниз, в ресторан, и заказываешь ужин. Я ужасно голоден и очень надеюсь, что, когда проснусь, обнаружу на столе горячую пищу. Много. Мясную. Разнообразную. Прояви фантазию. Но не вздумай меня разбудить, если еду принесут раньше шести пополудни. И вот что, я сплю очень чутко. Если я проснусь от криков или, тем более, звуков драки, мне это не понравится.
