для полотна, отсюда — железо, олово, табак, рабов, льняные ткани.
Он закатил глаза от восхищения:
— Я обязательно этим займусь.
— Отсюда везут льняные ткани? — с расстановкой переспросил Блор. — Ты меня за кого принимаешь?
— Правда, — отодвигаясь подальше в опасении поучить в ухо, воскликнул Ренгвольт, — ну не от наших соседей. Там дальше, за хребтами и Ямой, огромные плоскогорья и низины. Издалека везут, но зато такого больше нигде не производят. Легкие, прочные, почти прозрачные и ценятся на вес золота. Прямо так и продают — на одной чаше весов ткань, а во вторую монеты выкладывают, пока не уравняются.
Он аж зажмурился, представляя себе чужие богатства.
— И какое все это имеет отношение? — теряя последнее терпение, почти зарычал Блор.
— Так по делу, — зачастил Ренгвольт, — что жили они неплохо. Во всех отношениях. А потом, — он задумался на мгновение, — да, тому пятнадцать лет, на город напали. Открыли ворота из живущих не первый год внутри. Ходили слухи, что кто-то из купцов поучаствовал. Конкурентов уничтожить. Уж очень странно бандиты себя вели. Одних грабили, других не замечали. А кое-кого из соперников и в городе очень вовремя не оказалось. А может, и врали, случайно совпало. Только нашу семью…
Интересное дело, отметил Блор: «нашу». Может, и неплохо под ее рукой ходить и люди действительно довольны.
— …сильно побили. Супруг погиб и младший сын. Госпожа, — совсем тихо произнес, — не в себе стала.
— Надлом? — спросил Блор, хотя и сам давно должен был догадаться.
Маги бывают разных видов. Не только сильные и слабые, и не обязательно проявляющие себя рано. Иногда талант дремлет в крови и, быть может, себя никак не проявит до смерти. А случается, нечто служит толчком. Какое-то жуткое событие или происшествие. И тогда может произойти что угодно. Одиночка разгоняет армии, поднимает смертельно больных, но гораздо чаще совершает непотребное. Человек сжигает собственный дом или уничтожает обидчиков, разя всех вокруг.
Таких в мире немного. Фактически крайне мало. Не обучаясь самоконтролю и определенным навыкам в детстве, не поднимаясь с опытом выше, они сразу получают всю силу и используют ее тоже моментально, сжигая попутно с деянием и себя. Редко кто выживает из «разломанных».
— Она пыталась излечить мертвого мужа, — оглянувшись на дверь, прошептал Ренгвольт. — Говорят, жуткое зрелище. Покойник, а дергается.
Ну про такое точно стоит разве на ухо. Явно в доме не любят напоминаний о случившемся и за болтовню по головке не погладят.
— А потом Док подошел, руку на плечо положил, сказал что-то тихо… — Он повествовал, будто лично присутствовал, хотя явно такого не могло случиться по возрасту. Наверняка слышал в пересказе много раз. — И увел в сарай. Дом-то сожгли, — пояснил мальчишка для доходчивости, — и вроде ничего не делал, а успокоил. И потом еще почти три года учил госпожу. Каждый день, долго.
— Чему?
— Да кто же его знает, — ответил рассудительно. — Лечить она может изумительно. Мертвого, правда, не поднимет. Это разве богам под силу. А что еще могет — так разве скажет? Ну знает заранее погоду, так у реки и моря живет с рождения. Когда корабль придет, всегда в курсе. Кто ворует — тоже, но для этого и магом быть не всегда требуется. Кто заболеет в поселке — чуть не заранее слышит. Своих лечит бесплатно. Позовет иной раз охранников и отправит на пост дополнительно. А почему — нам, слугам, неведомо. Служить в Храме отказывается, и перебраться отсюда тоже. Ушла из города и отдельно создавать стала свой личный домен. Купила кусок земли и принялась строиться отдельно от всех. То есть здесь все ей принадлежит. Вдова и маг — даже родственники в ее дела не смеют мешаться, а официально сын глава компании. Вот и тронь ее, хоть по законам, хоть так. И людей набирает сама. С каждым желающим поселиться поговорит предварительно. Любого на кабале возьмет, если мастер или воин подходящий. Все равно, почему запродался. И на волю уйти по сроку — без проблемы. Вот так.
— Пойдет, — согласился Блор и кинул монету мальчишке. Тот ловко поймал. — Кто в трактире сидел — тоже ее люди?
— Кроме горцев, — показав мелкие зубы, рассмеялся тот. — Воины бойцы очень хорошие. Не стоит пробовать грабить — повесят.
— Спасибо за предупреждение, иди!
Будем считать, всех касается. А то дверь не запирается, но соврать об украденном золотом слитке размером с два кулака не удастся. Приличный маг ложь определяет и умеет задавать вопросы. А врать хозяйке, когда в поселке другой власти не имеется, слишком опасно. Интересно, но даже нормального забора вокруг поселка нет. Не боится еще одного нападения? Да ладно, не его дело.
Собственно, по-любому все ценное его имущество — оружие и монеты. Ничего из этого он не собирался оставлять без присмотра. В последний момент прикинул, не стоит ли переодеться. Мысль была верная. В принципе с этого и полагалось начать, а он завернул в трактир. Нехорошо вышло. Прихватил рубаху, вышитую Абалой непонятными, но красивыми узорами. Эмблемы, удивившие его в первый раз, не являлись аналогами гербов фемов. У них на всю семью имелся один. Орнамент отражал множество мелких бытовых подробностей.
Любой посторонний псоголовый с первого взгляда определял семейное положение, достаток, количество детей, участие в боях и кучу еще всякого. Блор так и не разобрался толком, да и не стремился. Зачем ему все эти тонкости? Два-три сменяющих друг друга тренера, честно показывающих приемы и попутно отрабатывающих на нем удары, и вечная старуха, выдающая котелок со жратвой. Остальные с ним не общались. Ну кроме Абалы. Смотрели не
