двигаться дальше. Хорошо для него, конечно. Но печально.
— Безголовый… — неуверенно пробормотал Ральф, словно он не знал, хочет ли он услышать объяснение.
— Он не вернулся? — повторил Джеймс. — Но он ведь был призраком Гриффиндора! Тогда, кто же наш призрак сейчас?
Сабрина снова покачала головой.
— Никто, на данный момент. Некоторые из нас думали, что это будет старый Дамблдор, но не повезло.
— Но… — сказал Джеймс, но не знал как продолжить. Каждый факультет имел призрака, верно? Он вспоминал как тонкие очертания превратились в тихого молодого человека на лужайке перед замком.
— Почта! — вскрикнул Зейн. Все посмотрели вверх, как совы влетали в высокие окна. Воздух стал наполняться звуком машущих крыльев и падающими письмами и посылками. Глаза Джеймса расширились, когда он вспомнил странный проект Пивза с раннего утра. Прежде чем он успел что-либо сказать, первый громкий хлопок раздался и девушка вскрикнула от удивления и гнева. Она встала из-за ближайшего столика, вся ее одежда была забрызгана желтым.
— Мои яйца взорвалиcь! — воскликнула она.
Больше криков раздалось в зале, когда совы накренялись среди стропил. Зейн и Ральф дико озирались вокруг, пытаясь увидеть то, что произойдет дальше.
— Пора валить, товарищи! — позвал Джеймс, стараясь не смеяться. Пока он говорил, Перуанский баллистический боб упал со стропила поблизости, попал в наполовину пустую чашку и взорвался громким хлопком. Сок выплеснулся из чашки, словно из маленького вулкана. Когда Джеймс, Зейн и Ральф выбежали из взрывающегося хаоса, Пивз спикировал и нырнул в Большой Зал, радостно смеясь и распевая песни о музыкальных фруктах.
Урок Техномантии проводился в одной из классных комнат меньшего размера на уровнях выше главного зала. В нем было одно окно прямо за столом учителя, и утреннее солнце светило непосредственно через него, из-за этого казалось, что у мистера Джексона на голове корона отсвечивающая золотом. Он склонился над столом, царапая что-то пером на пергаменте, в то время как Зейн и Джеймс вошли. Они нашли места в неудобной тишине комнаты, стараясь не нарушить молчание, чистя свои стулья. Постепенно, комната заполнилась шумом студентов которые посмели заговорить, но, все же никакой шум нельзя было услышать кроме скрипа преподавательского пера. Наконец, он спросил время у часов на своем столе и встал, разглаживая складки на его темно-серой мантии.
— Добро пожаловать, студенты. Мое имя, как вы возможно знаете, Теодор Джексон. Я буду инструктировать Вас в этом году в исследовании Техномантии. Я считаю, что большую роль играет чтение, но также я посвящу много времени на прослушивание лекций. Вы сделаете большую часть из обоих в моем классе, — его голос был спокойным и уравновешенным, более утонченным, чем Джеймс ожидал. Его волосы с проседью были расчесаны с военной опрятностью. Его густые черные брови были сведены вместе в ровную линию, как по линейке.
— Как уже было сказано, — продолжил Джексон, медленно передвигаясь по комнате. — нет такого понятия как «глупые вопросы». И никаких сомнений в том, что вы сами себе это говорили. Полагаю, вопросы — признак пытливого ума.
Он остановился, критически их разглядывая.
— С другой стороны, вопросы выдают и невнимательного ученика.
Зейн толкнул Джеймса локтем. Джеймс посмотрел на него, потом на его пергамент. Зейн уже нарисовал простую, но удивительно точную карикатуру на профессора. Джеймс подавил смешок, так как рисунок Зейна был весьма дерзок.
Джексон продолжил:
— Будьте внимательны в классе. Делайте заметки. Читайте назначенный текст. Если вы можете выполнить эти вещи, у вас не будет большой необходимости задавать вопросы. Имейте в виду, я не запрещаю задавать вопросы. Я просто предупреждаю, что прежде чем задать вопрос, подумайте требует ли он моего повторения самого себя. Если нет, я похвалю вас. Если да, то я…, - он остановился, позволив своему взгляду побродить по комнате. — напомню вам об этом разговоре.
Джексон завершил свой обход комнаты. Он повернулся к доске рядом с окном. Взяв палочку из чехла в рукаве, он взмахнул ею, в сторону доски.
— Кто, молитесь, мог бы сказать мне, что влечет за собой изучение Техномантии? — появились на доске слова, изложенные в опрятной, косой скорописи. Последовала долгая, неловкая пауза. Наконец, девушка осторожно подняла руку.
Джексон указал на нее.
— Отвечайте, мисс, э-э … простите меня, я изучу все ваши имена в свое время. Гэллоус, не так ли?
— Сэр, — сказала девушка тихим голосом, по-видимому думая о вчерашней консультации Франклина. — Я верю, что Техномантия — это изучение магии с научной точки зрения?
— Вы из Когтеврана, мисс Гэллоус? — спросил Джексон, следя за нею. Она кивнула. — Чтож, пять очков для Когтеврана, хотя я не одобряю слово «верить» в моем классе. У веры и знания есть мало чего общего, по крайней мере вместе. В этом классе мы применим вас к знанию. Наука. Факты. Если Вы захотите веру, то класс госпожи Делакруа будет открыт для всех вас в зал в следующий час. — указал он, и впервые было всплытие чего-то вроде юмора в каменном фасаде. Несколько студентов смели улыбаться и спокойно смеяться. Джексон повернулся и снова взмахнул палочкой, в сторону доски.
