— Эй-эй, прости, — промямлил Зейн. — Только не направляй эту чертову деревяшку снежного человека на меня. Я хочу сохранить то же количество рук и ног.
— Забудьте, — Джеймс успокоился, когда они продолжили идти. — Флитвик прав. Да какая разница, откуда у тебя палочка? Ты и вправду заставил перо левитировать?
Ральф позволил себе небольшую гордую ухмылку.
— Прямо под потолок. Оно до сих пор там! Оно застряло в стропилах.
— Клево, — одобряюще кивнул Джеймс.
Парень постарше с зеленым галстуком врезался в Джеймса, сбив его с пути в траву внутреннего двора. Он также врезался в Ральфа, но Ральф был того же роста, и гораздо шире. Парень отскочил от Ральфа, который не сдвинулся ни на дюйм.
— Простите, — пробормотал Ральф, когда парень замер, буравя его взглядом.
— Смотрите, куда прете, первокурсники, — сказал парень холодно, глядя то на Джеймса, то на Ральфа. — И думаю, тебе стоит быть избирательнее с тем, с кем ты позволяешь себя видеть, Дидл.
Он обошел Ральфа, не дожидаясь ответа.
— Вот это в духе того Слизерина, о котором ты говорил мне в поезде, — сказал Зейн. — Прямо-таки «Я думаю, мы все будем друзьями».
— Это был Трент, — угрюмо сказал Ральф, провожая мальчика взглядом. — Это он сказал мне, что GameDeck — это оскорбление моей крови волшебника. Что, однако, не помешало ему взять его в скором времени.
Джеймс едва ли слушал. Его вниманием завладела вещь, которую носил парень.
— Что написано на этом значке?
— О, они все начали носить их, — сказал Ральф. — Табита Корсика раздавала их всем в гостиной сегодня утром. Вот.
Ральф пошарил в глубинах своей мантии и вытащил похожий значок.
— Я забыл свой надеть.
Джеймс взглянул на значок. Белые буквы на темно-синем фоне гласили: «Прогрессивные Волшебники Против Ложной Истории». Большие красные кресты перечеркивали слова «Ложной Истории» то исчезая, то появляясь вновь.
— Они не все такие, — сказал Ральф убирая значок назад. — На некоторых написано «Историю Пишут Победители». На других более длинные высказывания, которые я лично не понимаю. А кто такие Авроры?
Зейн встрял:
— Моему отцу однажды звонили по поводу какого-то «Долга Авроры». Но он отказался, потому, что снимал в Новой Зеландии. Сказал, что если «Аврорам» заплатят больше, то критики лучше отзовутся.
Ральф озадаченно смотрел на Зейна. Джеймс вздохнул.
— Авроры, или мракоборцы, — сказал он медленно и осторожно. — это ведьмы и волшебники, которые ищут и ловят темных ведьм и волшебников. Они что-то вроде волшебной полиции, наверно. Мой отец — мракоборец.
— Глава Отдела Мракоборцев, ты хотел сказать, — послышался голос из проходящей мимо группы. Табита Корсика была во главе этой группы и смотрела на Джеймса оглянувшись. — Простите за вмешательство.
Остальная часть группы смотрела на Джеймса с непроницаемыми улыбками. Все они носили синие значки.
— Да, сказал Джеймс громко, но слегка неуверенно. — так и есть.
— Твой отец глава волшебной полиции? — спросил Зейн, переводя взгляд с удаляющихся Слизеринцев на Джеймса. Джеймс скривился и кивнул. Ему удалось прочитать еще один значок. Он гласил: «Скажи Нет Лжи Мракоборцев; Скажи Да Свободе Самовыражения Волшебников». Джеймс понятия не имел, что все это значит, но у него было очень плохое предчувствие насчет этого.
Зейн внезапно повернулся и ткнул Ральфа локтем в бок.
— Лучше надень этот значок, приятель, а то твои друзья с факультета подумают, что ты поддался Ложной Истории и Аврорам-Империалистам, или как-там.
Джеймс моргнул, внезапно вспомнив о том, о чем Ральф говорил минуту назад.
— Ты сказал, твой сосед по камнате взял этот твой GameDeck?
Ральф улыбнулся без следа веселья.
— Ну, может и не он. Но кто-то взял его. Не так уж много людей о нем знали. Если они только не говорили о нем за моей спиной. Все что я знаю — он пропал после того как я вам его показывал. Подозреваю, что ребята с факультета просто зачищали комнату от контрафактной магии.
Он вздохнул.
Джеймс не мог отделаться от отвратительного чувства, которое холодело внутри него. Оно было завернуто в обертку из приторной миролюбивости некоторых слизеринцев и этих странных значков. А теперь один из них украл странное магловское устройство Ральфа. Почему?
