А вдруг и хоронить ее придется ему? Нет уж, черт с ней. Пусть живет.
И все же было в этой мысли что-то соблазнительное.
Интересно, а Фиби он сбросил бы со скалы?
Очень может быть.
А потом пожалел бы об этом?
Вряд ли.
В номере мотеля пахло лизолом, единственное зеркало над раковиной в ванной треснуло и покрылось мутными белесыми разводами. Телевизор показывал мыльную оперу; на всех остальных каналах стоял треск и мерцали помехи. Сьюзи пошла пописать, не закрыв за собой дверь, а он растянулся на кровати и уставился в засиженный мухами потолок. Через легкие шторы на окне виднелись смутные силуэты ребятишек, бегающих вокруг бассейна.
Несколько секунд спустя Сьюзи вышла из ванной без трусов, явно настроенная на секс. Но он был настроен по-другому – и, встав с кровати, сказал:
– Пошли поплаваем.
Она в недоумении уставилась на него, почесывая кудряшки на лобке.
– Чего?
– Хочу поплавать.
Не дожидаясь ответа, он открыл свою сумку, достал плавки и ушел переодеваться в ванную, заперев за собой дверь.
Когда вышел, Сьюзи, совсем голая, натягивала купальник. Он подождал ее, взял полотенца, и вместе они вышли из номера.
– А ключи взял? – спросила она.
Он обернулся на дверь, которую только что захлопнул.
– Нет.
Сьюзи улыбнулась.
– Ничего страшного. Я взяла. – И повертела на пальце у него перед носом кольцо с ключом.
Бассейн был полон ребятни, похоже, из двух семей: одни дети светлокожие, другие смуглые. Родители их отдыхали в шезлонгах по разные стороны бассейна. Белые отец и мать читали журналы. Мамаша-латиноамериканка не спускала глаз с детей, а ее увесистый муженек, видимо, только что вышедший из воды, отфыркивался и растирался полотенцем.
Ребята играли вместе: двое белых мальчуганов, пятеро или шестеро смуглых, и одна смуглая девочка. Играли в «Марко Поло»: девочка изображала морское чудовище – раскинув руки, бросалась на других детей, а те улепетывали от нее, визжа и брызгая водой.
Они со Сьюзи оставили полотенца на скамейке и направились в соседнее джакузи. Сьюзи села на бортик, болтая ногами в горячей воде, а он подошел к стене и включил вибрацию. Потом сошел по ступенькам в воду и устроился наискосок от Сьюзи, все еще болтавшей ногами. Мать-латиноамериканка встретилась с ним взглядом и улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Сделал вид, что оглядывается кругом, на самом деле просто желая рассмотреть ее повнимательнее. Лет тридцать шесть – тридцать семь, и на удивление симпатичная. Рыхловата, но вполне привлекательна. Уж точно не чета этой горе сала с ней рядом.
Будь они оба свободны, не будь с ней мужа и детей, а с ним – Сьюзи, быть может, встретившись здесь, в бассейне, они провели бы вместе ночь…
Интересно, какова она в постели?
Он снова бросил взгляд в ее сторону. Сейчас она что-то кричала детям и, кажется, была занята только ими; но все же подняла глаза, заметила, что он смотрит, – и снова быстро улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ.
Первая его женщина была мексиканкой. Ему было тогда шестнадцать, ей – тридцать с небольшим. Она не брила ни подмышек, ни ног, да и мылась не слишком часто – и все же это было прекрасно. Много лет потом, до встречи с Фиби, он не испытывал ничего подобного. Было в ней что-то неотразимо сексуальное: в том, что она не бреется, как американки, что пахнет потом и мускусом, а не цветочным парфюмом. Что-то грязное, запретное. Вспомнилось, как отчаянно она извивалась под ним, как сжимала ягодицы, удерживая его в себе, – и от одного воспоминания в плавках стало тесно. А когда он кончил, она его не выпустила, нет, держала в себе, пока его член не обмяк, – и это, казалось, доставило ей наибольшее наслаждение.
Она была
Он поднял глаза от бурлящей воды – и обнаружил, что на него смотрит Сьюзи.
– Ты о чем думаешь? – спросила она.
– Так, ни о чем, – ответил он.
Они поплавали и вернулись в номер. Сьюзи, по-прежнему в игривом настроении, стянула с него плавки. Член его скукожился от воды, стал совсем крохотным. Она опустилась на колени, взяла его в рот; он позволил опрокинуть себя на кровать и сесть сверху.
Потом Сьюзи пошла в душ, а он включил телевизор. Смотреть Таос, его магазинчики и галереи Сьюзи не захотела; надо было бы радоваться – но ему от этого стало как-то не по себе. Сам он совсем не хотел бродить по магазинам – но хотел, чтобы этого хотела она. А она, выходит, готова, как и он сам,
