– Моя храбрая, храбрая королева, неуклюжая деревенщина не сделала бы из себя красотку, если бы была вам настоящей подругой.
– Но теперь она мертва. Мне бы хватило, если бы она вновь превратилась в себя прежнюю.
– Оплакивайте ее, моя королева. Если бы вы не скорбели, я бы думал о вас не так хорошо.
– Я любила мою неуклюжую бедняжку.
– Это говорит ваше любящее сердце. А ваш острый ум знает, что красавица Эза была вашей соперницей.
– Ты прав. – Иви промокнула глаза. – Она была моей соперницей. Она поцеловала Айори.
– А он хотел на ней жениться.
– Она заслужила смерть.
– Ваше высокое-высокое высочество, ваш покорный слуга волнуется за вас.
Она нахмурилась:
– Почему? Деревенщина мертва, ты за мной приглядываешь и всегда будешь мне верен.
– А почему я всегда буду вам верен?
Она ответила не задумываясь. Сразу видно, ей не раз приходилось повторять эти слова:
– Потому что ты преклоняешься перед моей красотой.
Тошнотворно!
– Да, – подтвердил Скулни, – преклоняюсь. А волнуюсь я из-за гвардейца Уйю. Он для вас опасен.
Не Айори! Меня захлестнула радость, а потом стыд. Я не хотела, чтобы погиб Уйю.
– Чем же он опасен?
– Вы приказали ему убить вашу деревенщину.
– Ничего подобного!
– Прямого приказания не было, но вы пообещали произвести его в рыцари, если она умрет. А затем вы не сдержали обещания.
– Но ведь он ее не убил!
– Да, но, скорее всего, он разозлился, причем разозлился настолько, что может выступить против вас.
Звучало очень правдоподобно. Быть может, даже все так и было. Я нависла над Скулни, поднимаясь и опускаясь на цыпочках от расстройства. Потом я почувствовала, что мое сердце в Пещерах гномов остановилось. Прошло секунд десять, прежде чем оно снова ожило.
С этим ударом меня осенило. И я проиллюзировала мой голос, который прозвучал словно из уст Скулни.
– Ваше величество! Это Эза.
Ваша деревенщина. Дальше я пропела:
– Я нахожусь внутри волшебного зеркала.
Я пела, и ко мне снова возвращались силы. Скулни замахал ручкой перед своим ртом, пытаясь прогнать мой голос. А я пела дальше:
– Скулни не хочет, чтобы вы знали, что я здесь.
– Эза? Ты где?
Я пропела:
– В зеркале. – Я опустила глаза, пытаясь придумать, что сказать. – Здесь, в зеркале.
Именно в ту секунду я обратила внимание на ковер. Пока я пела, мои ступни утонули в ворсе. Я снова обрела вес! Я перестала петь. И ворс снова выпрямился. Пение действительно возвращало мне силы.
– Ты по-прежнему красива? – выкрикнула Иви.
– Моя королева, – сказал Скулни, – только не…
Я не дала ему договорить:
– Он пытается сделать так, чтобы вас убили. Он вам солгал. Он…
– Ты по-прежнему красива? – Иви перешла на визг.
Я запела, больше не иллюзируя:
– Уходи! Прочь! Вон!
Я столкнула Скулни со стула. Он оказался легче пылинки. Испуг на его лице сменился яростью.
Я села на его место. Обыкновенный стул по виду, но едва я опустилась на сиденье, как стала единым звеном с зеркалом. Оно стало такой же частью меня, как мои руки, и пользоваться им было так же легко. Мне захотелось, чтобы Иви увидела кое-что в зеркале. Этот образ возник в мыслях. Я направила его в зеркало.
Для начала я продемонстрировала ей свое прежнее лицо.
Иви заулыбалась:
