Айортой.
Король попросил нас выйти.
Снаружи нетерпеливо ждал Айори. Как только он увидел меня, то сразу все понял и поцеловал на глазах сэра Уэллу. Но поцелуя оказалось недостаточно, чтобы выразить его радость. Он закружил меня, а псу скормил целую пригоршню лакомых кусочков.
Сэр Уэллу снова извинился передо мной и добавил:
– Мне следовало бы догадаться, что создание с таким чудесным голосом не может творить зло.
Я покачала головой:
– По голосам и лицам нельзя судить о добре и зле.
Тут я поняла, насколько сильно изменилась с тех пор, как впервые оказалась в замке. Я ведь посмела возразить самому хормейстеру!
Он поклонился и оставил нас.
Айори взял мои руки в свои:
– Эза! – И запел: – Эза! Учу! Эза!
Я ждала, озадаченная.
Принц рассмеялся:
– Я побывал в Киррии и Пу. Я разговаривал с близнецами-королями Бизидела и никого не обидел, но я никогда… Эза, мне нужен партнер для игры в композиторов…
Я улыбнулась:
– Конечно.
Он приставил палец к моим губам, призывая к молчанию:
– …партнер, который поднимет меня на другой уровень…
То есть ему нужен другой партнер, не я?
– …партнер, который приведет слушателей в восторг. Эза, ты выйдешь за меня?
Я закрыла лицо рукой. Но потом все-таки ее опустила, хотя и раскраснелась.
– Я выйду за тебя сию же минуту, – пропела я. – И мы с тобой составим вечный дуэт.
Мы без конца целовались. Учу лаял. Я осмелилась залезть в карман Айори за угощением для собаки.
Следующее утро король провел наедине с принцем. После он объявил о созыве спевки на следующей неделе. Это будет его первая спевка после ранения. И моя первая спевка после тюрьмы.
Целую неделю я писала свою песню, прилагая особые старания, стремясь найти верную ноту. Когда песня была готова, я просмотрела свои новые платья и выбрала серо-розовое со свободной талией и бледно-розовым треугольным воротником. Набравшись храбрости, я взглянула на себя в зеркало.
Уродина.
Разве способен дракон судить об остумо?
Я заморгала от удивления, впервые осознав, что отношусь к себе, как мои самые строгие критики. Сэр Уэллу назвал меня родней великанов, и я поверила, что он прав. Мне казалось, что Айори видит во мне огромную неженственную особу. Я предчувствовала оскорбления еще до того, как их слышала. Я избегала смотреть в настоящие зеркала, но без конца пялилась в воображаемые и каждый раз ненавидела то, что сама себе показывала.
Я снова посмотрела в настоящее зеркало перед собой.
Полная достоинства и величия.
Я закрыла глаза и снова себя увидела. Молочно-белое лицо, кроваво-красные губы. Полная достоинства и величия.
Я просмотрела свою песню и изменила пару слов.
На спевке я сидела рядом с Айори, Учу занял место между нами. Вошли король Оскаро и королева Иви. Король сел рядом со мной и усадил королеву с другой стороны. Я крепче сжала руку Айори.
Началась спевка. Все были в голосе и пропели хоровую часть с таким энтузиазмом, что сэр Уэллу едва успевал размахивать своей палочкой. А затем, вопреки традиции, король Оскаро первым пропел соло. Он поднялся на сцену твердым шагом, кивнул хормейстеру и начал эпистолярную песню – в той же форме, которую выбрала Иви во время Лечебной спевки.
– Мои дорогие друзья, все до единого! Какая радость снова петь с вами. Я с трудом верю, что способен на это. Для меня счастье видеть вашу радость.
Люди сцепили руки и раскачивались, закрыв глаза.
– Я слышал ваши голоса, когда болел. Я блуждал во тьме, не находя тропы. Моя душа потерялась. Но я слышал один-единственный голос, который меня нашел. Он рассказывал непонятные истории. А ночью он отдыхал рядом со мной. Я думал, это кошка. Я последовал за ней домой, где она превратилась в
